Новая модель российской пропаганды по Украине оказалась стокгольмским синдромом

Петр Порошенко и политический режим его имени российской пропаганде были понятны и даже в чем-то приятны: «нацистско-фашистская хунта», «кастрю-леголовые майдауны», «убивают собственный народ в республиках Донбасса», «гражданская война», «одесская Хатынь», «паталогические ненавистники всего русского», «так называемое псевдого-сударство бывшая Украина» и т. д., и т. п. — эти и другие словесные конструкции за последние пять лет стали привычными и понятными на российском телевидении и уже даже не режут слух, воспринимаясь как «общий фон». Режет слух, когда они вдруг исчезают из эфира. И в условиях жесточайшей информационно-психологической войны это было понятно и объяснимо.  

Но вот как-то вдруг в середине апреля, наугад переключая телевизор, на канале «Россия-1» я попал на веселое гламурное шоу с замечательным (по моему глубочайшему убеждению, лучшим на всём российском телевидении!) названием «Привет, Андрей!», которое ведет Андрей Малахов. Поскольку это был период между первым и вторым турами президентских выборов в Украине и однозначного понимания, что Зеленский выиграет у Порошенко со счетом 73% на 25%, на тот момент не было ни у кого, в политических ток-шоу на российских телеканалах кремлевские протагонисты занимались камланием на тему: «Чума на оба ваших дома». Ну, а в программе «Привет, Андрей» решили обсудить кандидатов (или, как теперь модно говорить, «кандидаток») в первые леди — Марину Порошенко и Елену Зеленскую. 

Итак, за большим круглым столом сидит куча гламурных московских теток и совсем немного мужчин, среди которых — известный украинский политолог Максим Яли и московский журналист-международник Александр Гурнов. И вот лично я за час с небольшим этой программы получил настоящий культурный шок! Удар по мозгам! Полнейший когнитивный диссонанс! Мозговой дисбаланс первой категории! А почему? Да потому, что никто не орал, что в Киеве «хунта». Никто не говорил, что украинцы — «недочеловеки» и предатели «общего прошлого». Никто вообще не вспоминал про Бандеру и Шухевича. Никто не выкрикивал, что «мы один народ». Андрей Малахов говорил не «на Украине», а именно «в Украине». Чрезвычайно корректно и по-настоящему интересно говорили и о Марине Порошенко, и о Елене Зеленской. Сравнивали их образ, имидж, стиль, судьбу. Включили по «Скайпу» Марию Максакову из Киева. Очень интересно и корректно поговорили. Никто не называл ее «прошмандовкой», «предательницей» или как-то еще — как много раз бывало на многочисленных телешоу о ней и о ее мужьях, которые показывали на российских телеканалах за последнее время. Она рассказала немного о какой-то киевской музыкальной школе, где она учит детей. Потом показали фрагмент из клипа Оксаны Билозир «Мамина пісня», в которой, помимо самой певицы, поют дети Порошенко, а также есть сам Порошенко и его жена Марина. Песня трогательная и весьма украинская по мелосу. И написана, как потом оказалось, известным композитором, «хитмейкером» 1970—1980-х годов Александром Злотником. Пока песня играла, у некоторых присутствующих проявлялись очень сильные эмоции, у кого-то вроде бы даже немного слезы. Одна из присутствующих дам говорит: мол, моя 19-летняя внучка не была в Киеве — представьте себе! Разве это нормально! Это ведь ужасно! Это же такой удивительный город! 

И ни слова о «карателях» киевской «хунты»! Я был в шоке! Разве это не тот Порошенко, который «кровавый маньяк», «убийца донбасских детей», у которого руки по локоть в крови, который из Стамбула привез «термос с фекалиями» от Варфоломея — «капитана турецкой армии»? Разве это не тот Зеленский, который «пустышка», «клоун-убийца», «симулякр в обществе спектак-ля», «подонок, который на российские деньги покупал оружие убийцам для АТО»? 

Собравшиеся тетки были предельно корректны — кроме Натальи Бондарчук. Она не-кстати вспомнила, как ее папа (Сергей Бондарчук) когда-то давно, после распада СССР, возмущался: мол, ты смотри, до чего дожили! Начали выяснять про Николая Гоголя: русский он или украинский писатель? Ты смотри! Всё чрезвычайно интересно и даже содержательно. Без «тупизны» и «желтизны»! И это тот самый Малахов, у которого большинство программ — именно высокорейтинговая «желтизна»! И без той самой пропаганды по поводу Украины, которая стала основным содержанием российского политического вещания. 

И вдруг до меня дошло: это же новая модель «останкинской» работы относительно украинской темы! И дело не в Андрее Малахове. Да, конечно, он человек тактичный, интеллигентный, дружит со многими деятелями культуры, включая Марию Максакову. 

И к чему это я всё? А вот к чему. Это шоу можно рассматривать не только как авторский произвол Андрея Малахова, но и как «пробный шар», как попытку сменить модель пропаганды. Как говорится, новому Президенту — новую модель информационно-психологической интервенции! Когда тебя пять лет подряд называют «фашистом», «убийцей», «недочеловеком», «кровавым маньяком», «тупорылым убожеством», «ошибкой истории», «страной 404», а потом вдруг резко меняют тональность и разворачиваются на 180 градусов, причем делают это очень корректно, выдержано, с тактом и пониманием, это взрывает мозги! Информационный стокгольмский синдром, так сказать. 

И ты начинаешь думать: вот это да! Может, не так уж всё безнадежно? Может, как-то сможем с ними «порешать»? Может, это всё глупости — про «ордынцев», «орков» и «дикий Мордор»? Ну, ведь жили же как-то раньше — рядом, вместе, в одном Советском Союзе и в одном смысловом контексте! Да и Александр Пушкин, Лев Толстой, Михаил Булгаков, Петр Чайковский, Сергей Рахманинов, Алла Пугачева, Николай Басков, Егор Крид нам совсем не чужие! Может, это всё был длинный пятилетний сон? Да и они тоже изменились — ведь невозможно не измениться, если только у тебя есть душа! Проснулись, воспряли ото сна, оставили весь тоталитарно-имперско-старшебратовский интеллектуальный мусор в прошлом! Это уже совсем другие люди — с ними можно за один стол сесть, выпить, обняться, пролить слезу и простить друг другу всё! Особенно если учесть, что Россию и россиян уже половина украинцев воспринимает нейтрально-позитивно и позитивно (Федор Достоевский тут точно бы вспомнил о «всемирной отзывчивости»). В России отношение к украинцам хуже, но при такой жизнеутверждающей пропаганде оно скоро станет лучше. 

Итак, сначала пять лет уничтожения и унижения. А за ними — контрастный душ: всё красиво, ласково, коррект-но, выдержанно, по-дружески. Снова братья, снова вместе! Ну, про Крым давайте, наверное, не будем. И про Донбасс не будем тоже — будьте любезны проглотить его на Минских условиях: с автономией, подконтрольностью Кремлю и Смоленской площади и с «боевыми побратимами»  в Верховной Раде.  Ну, а еще ваша страна должна стать федерацией, а русский — вторым государственным. И забудьте про НАТО. А ЕС забудет о вас сам. Как-то так... В общем, сначала давили ненавистью, теперь будут давить любовью. И для давимого или одавляемого ненависть — это понятно и реакция на нее однозначна. А вот с любовью… С любовью всегда сложнее… 

«Удушение любовью» на первых  порах казалось очень перспективной информацион-но-психологической технологией — наша заметка на сей счет (которая приведена выше) оказалась замеченной и в российском, и украинском медиапространствах: было много «лайков», комментариев, откликов, перепечаток, цитирований. Немало медийных экспертов не на шутку перепугалось: а что если и вправду российское телевидение вдруг начнет рассказывать, как оно любит украинскую классическую и современную культуру, начнет гонять по всем каналам записи Анатолия Соловьяненко и Дмитрия Гнатюка, Бэлы Руденко и Евгении Мирошниченко, трио Мареничей и ранней Софии Ротару, закроют или переориентируют все политические ток-шоу, заставят дикторов вместо «на» говорить «в Украине» и т. д., и т. п.? Не содрогнется ли сердце украинской нации? Не «ёкнет» ли украинское коллективное бессознательное? Не побегут ли украинцы из своего окопа (в прямом и переносном смыслах) брататься с россиянами, особенно с российскими телеведущими? Не затрещат ли и без того тонкие канаты, веревки и паутинки украинской пропаганды? 

И вот эксперимент был повторен. Не с первого раза, но был. Показать по российскому телевидению Украину без «фашистской хунты» и «кастрюлеголовых майдаунов» попытался вновь Андрей Малахов в дуэте с Марией Ситтель. 

В ходе предвыборной кампании политической парии «Опозиционная платформа — За жизнь!», которая делает ставку на дружбу с Кремлем и лично Путиным, кумом Медведчука, предполагалось провести телевизионный мост между Москвой и Киевом под народно-сентиментальным названием «Надо поговорить»: мол, без политиков и политологов — только простые люди и задушевные человеческие истории.  И вот это, казалось бы, предложение любви и дружбы от «широкой русской души» стало колоссальным вызовом для украинского общества. Некоторые в Украине решили, что «лед тронулся» и скоро «мы вновь станем одним народом», а некоторые — что это «зрадная зрада» и конец Украине. Третьи напирали на правовые аргументы: раз основные российские федеральные телеканалы в Украине запрещены к трансляции, то и телемост с ними проводить не только аморально, но и противозаконно. Некоторые очень известные украинские журналисты отказались быть соведущими этого моста с украинской стороны — по моральным и политическим соображениям, ведущие канала «NewsOne» Василий Голованов и Елена Кирик — вроде бы как из соображений относительно безопасности (после угроз в их адрес). 

Итак, шоу прошло не как мост, а как «полумост», как бег по кругу, как МКАД — из России в Россию. Как программа «Салют, фестиваль!» на центральном телевидении СССР — накануне Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1985 году. Да и собравшиеся в студии гости были похожи на делегатов Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, правда, уже не 1985-го, а 1957 года. Владимир Конкин, Валентина Талызина, Аркадий Инин, Александр Голобородько, Кай Метов, из Украины тоже была гостья — жена Василия Шукшина — актриса Лидия Чащина, уроженка Саратовской области, полвека живущая в Киеве. У известного узбекского актера Рустама Сагдуллаева (Ромео из фильма «В бой идут одни старики») спрашивают: мол, что мы, простые люди, можем сделать, чтобы отношения между Россией и Украиной стали теплее? Люди, конечно, интересные и достойные, но слишком уж всё это натужно и нарочито. Примерно как в доме покойного говорить о веревке. На тот момент прошло пять лет войны, а позитивный образ Украины в глазах российского обывателя моделируется вновь, как и раньше, еще с пушкинско-гоголевских времен, как образ «племени поющего и пляшущего». Вареники с вишнями, сало, рушник, киевский торт, слеза под «гарну украиньску (именно «украиньску», а не «українську») писню», «камин-аут» в духе «да у меня бабушка (мама, жена, сестра, кошка) украинка!». Какая красивая станция «Киевская» в московском метро! А какая замечательная песня украинской группы «Дым сигарет с ментолом»! «А какое у вас любимое место в Киеве?» — вопрошает Малахов. В общем, «пора сбросить всё и обняться!» 

Но «обнимашки» получаются сами с собой. А вот еще «простая человеческая история»: власти Украины совсем озверели и не пускают одного из присутствующих в студии, которому не 18—60 лет, а уже 80+, к двоюродному брату в Винницу. Ну, а в Интернет-биографии у этого весьма достойного и заслуженного человека написано буквально так: «В 2014 го-ду поддержал присоединение Крыма к России, в дальнейшем выступал в поддержку «ДНР» и «ЛНР», а также против политики Украины в Донбассе». Действительно, звери. 

Дмитрий Быков по поводу этого «полумоста» высказался более радикально: «Разговаривать, безусловно, надо, но в другом формате и в присутствии других лидеров. А с теми, кто пять лет разжигал эту войну и клеветал на братьев, внезапно снова ставших таковыми, разговор должен быть один — и не на телеканале, тем более украинском, а в Гааге». 

Украинская тема, как, возможно, ни одна другая стала и продолжает оставаться уникальным рентгеном для российского самосознания: она в очередной раз подчеркнула глубочайшую не то чтобы психологическую, культурную или политическую, но онтологическую пропасть между современными Россией и Украиной. Украина — это не то чтобы страна, которая живет будущим, но страна, которая очень-очень хочет жить будущим и жить в будущем. Именно поэтому позитивная пропаганда на российских телеканалах «Малороссии» или «УССР» воспринимается уже не с агрессией, но с иронической улыбкой: мол, ну, что с этих добрых бабушек и дедушек взять? А Россия — это страна, которая живет прошлым. И в этом мире прошлого всё знакомо, комфортно, уютно и привычно — даже трогательные задушевные «писни» и «украиньски варэныкы з вышнямы». 

Андрей Окара