Записки бывшего подполковника КГБ: разведчики «специального назначения» в Афганистане

(Продовження. 

Початок у № 44 

від 28.10. 2020 р.)

Хафизулла Амин

Руководитель Афганистана Хафизулла Амин был бездоказательно обвинен в том, что является агентом спецслужб США, а также в том, что склонен способствовать созданию в Афганистане американских военных баз, оснащенных баллистическими ракетами «Першинг», которые могли поразить среднеазиатские республики СССР и восток Российской Федерации. Cудьба Амина была предрешена.

На основании информации, которую регулярно направлял в Москву генерал Иванов, в Политбюро ЦК КПСС приняли решение о физическом устранении Амина и вводе советских войск в Афганистан. При этом проигнорировали мнение руководства вооруженных сил СССР. Чем же так не угодил генералу Иванову и его патрону Питовранову генеральный секретарь ЦК Народно-патриотической партии Афганистана, председатель Революционного совета и премьер-министр страны Хафизулла Амин?

Известно было, что этот афганский лидер многократно и публично позиционировал себя как друг Советского Союза и конфиденциально просил руководителей КПСС о военной помощи. Амин в беседах с советскими представителями в Афганистане подчеркивал свое восхищение Сталиным и его методами построения социализма в СССР. За что же тогда такая немилость — жестокое убийство спецназом КГБ Амина и членов его семьи?

Вариант смены руководителя Афганистана рассматривался советским руководством именно как акт физического устранения Амина. Живой Амин оказался не нужен. Не устраивал он Питовранова по таким причинам. «Просматривая перед поездкой в Афганистан свои афганские «святцы», Евгений Петрович нашел давнюю заметку о Салехе Дауде, дальнем родственнике бывшего афганского короля и крупном предпринимателе. Он вполне дружелюбно относился к Советскому Союзу и надеялся при посредничестве Торговой палаты значительно активизировать коммерческую деятельность. Питовранов пообещал ему содействие. Приход к власти Амина заставил Дауда на время покинуть страну и переселиться в Италию. Там, в торговой палатке Милана, они случайно встретились с Евгением Петровичем. Дауд сообщил, что с приходом к власти Кармаля он собирается вернуться на родину, и напомнил об обещании Питовранова. По мнению Евгения Петровича, Салех Дауд, имеющий широкие связи в деловых кругах, а также среди шейхов и вождей наиболее влиятельных племен, мог быть полезным для нашей службы. Этому благоприятствовали и наличие многочисленных родственников, занимающих высокие посты в государственном аппарате, а также образованность и порядочность самого Дауда», — это цитата из книги бывшего руководителя 8-го отдела — генерал-майора Александра Киселева — «Сталинский фаворит с Лубянки». В описываемый период он был еще полковником. В этой апологетической книге он рассказал о жизни cвоего кумира Питовранова. Киселев многие годы был доверенным лицом Питовранова и другом его семьи. Его книга невольно открывала тайные стороны деятельности этого неординарного человека и возглавляемой им неофициальной группы чекистов. Оказывая влияние на Юрия Андропова, Евгений Питовранов в немалой степени способствовал коллапсу социалистического строя в СССР и последующему его распаду. Начало этому было положено в Афганистане.

Афганистан

В период правления Хафизулла Амина Салеху Дауду не было места в Афганистане. Приведение к власти в стране при активном участии Советского Союза Бабрака Кармаля, лояльного к КГБ и советскому руководству, открывало для опытного бизнесмена Дауда, находящегося в хороших отношениях с новым лидером страны Кармалем, перспективы для широкого развития его бизнеса. Именно в этом был заинтересован Питовранов. Авторитетный в деловых и политических кругах своей страны Дауд мог открыть группе Питовранова путь к природным богатствам Афганистана, на территории которого к востоку от Кабула располагались так называемые пегматитовые поля. В залегающих жилах, протянувшихся на многие десятки и даже сотни километров, содержались настоящие сокровища: рубины, изумруды, бериллы и редкие камни кунциты и гиддениты, а также редкоземельные металлы бериллий и торий. Без этих металлов невозможно было современное самолето- и ракетостроение. Особенностью этих месторождений являлись их доступность и возможность разработки простейшими методами.

На севере Афганистана в горах Бадахшана залегают богатые залежи лазурита. В древние века в Ассирии, Вавилоне и Египте лазурит считался драгоценным камнем. Во многих гробницах египетских фараонов находились изделия из этого ценного камня. Согласно легенде, заповеди пророка Моисея были вырезаны корундами на досках из лазурита. Было чем поживиться в Афганистане людям деловым и предприимчивым, таким, как Дауд и Питовранов. На плохо контролируемой центральным правительством территории страны посредством глав племен и моджахедов без особого труда можно было организовать добычу полезных ископаемых примитивными способами и обеспечить их последующий нелегальный экспорт.

Помимо этого, с началом советской оккупации до огромных размеров разовьется нелегальный рынок по выращиванию конопли и производству героина. Про-изведенные в Афганистане наркотики хлынут на территорию СССР и далее будут следовать в Европу, принося доходы в сотни миллионов долларов тем, кто сумел организовать этот бизнес.

Разведчики «специального назначения» — рабы группы Питовранова

Особую роль в принятии, без преувеличения, рокового для СССР решения о вводе советских войск в Афганистан сыграла информация, поступавшая от специального представителя Юрия Андропова в этой стране — генерала внешней разведки Иванова. Как уже указывалось, Иванов был одним из руководителей глубоко законспирированной группы чекистов, формально возглавляемой Андроповым. В действительности же руководящей и направляющей силой этой группы был генерал Питовранов. По официальной линии в Первом главном управлении деятельность группы Питовранова прикрывал его верный помощник Киселев, начальник 8-го отдела управления «С» ПГУ КГБ.

Само управление «С» было преобразовано из отдела с таким же обозначением, которое являлось первой буквой фамилии его основателя — Якова Серебрянского — легендарного советского террориста, признанного мастера тайных операций. Вот как характеризовал Киселев основные направления деятельности этого подразделения в своей книге: «В 1973 году я был назначен на должность начальника отдела «В» управления «С» ПГУ КГБ при СМ СССР. После измены офицера КГБ Лялина в 1976 году отдел был переименован в 8-й. В число задач отдела входили содействие повстанческим операциям по линии национально-освободительного движения, а также сотрудничество с ориентировавшимися на Москву руководителями палестинского сопротивления» (А. Киселев. «Сталинский фаворит с Лубянки». — Авт.).

Более подробно о деятельности 8-го отдела рассказывал многолетний начальник нелегальной разведки управления «С» — генерал Юрий Дроздов — в книге «Нужная работа»: «В середине 1970-х годов был сформирован 8-й отдел управления «С» (нелегальной разведки), который отслеживал все, что касалось спецназа войск НАТО и, естественно, готовил спецрезервистов из сотрудников КГБ. В мирное время отдел готовил условия (в том числе 

и агентурно-оперативные позиции) для действий разворачивающегося на его базе с наступлением военного периода управления диверсионной разведки, которому оперативно подчинялись ОБОН, а впоследствии КУОС и ОУЦ (подразделение «Вымпел»)».

Необходимые пояснения: ОБОН — Отдельная бригада особого назначения, КУОС — курсы усовершенствования офицерского состава, ОУЦ — отдельный учебный центр. Офицеры, прошедшие специальную подготовку, с легкой руки начальника управления «С» ПГУ КГБ СССР — генерала Дроздова — стали называться разведчиками специального назначения. Определение это заведомо лукавое, так как готовились они для осуществления диверсий на территории иностранных государств и были (и остаются поныне) диверсантами.

Первая группа спецназа КГБ СССР, получившая название «Зенит», под командованием начальника КУОС — полковника Григория Бояринова — проходила обкатку в Афганистане, прибыла туда еще летом 1979 года (за несколько месяцев до физического устранения Амина и ввода в страну советских войск). Офицеры «Зенита» скрытно от афганских властей осуществляли разведку стратегически важных объектов Кабула, включая дворец Тадж-Бек, в котором укрылся Амин после неудачного покушения на его жизнь.

Покушение было организовано противниками Амина в резиденции главы страны Тараки, о чем знал специальный представитель Юрия Андропова в Афганистане — генерал Борис Иванов. Именно он рекомендовал Амину посетить своего политического наставника, позже ставшего оппонентом. Чудом уцелевший Амин вскоре был отравлен во время якобы примирительного обеда, состоявшегося по инициативе организаторов предыдущего неудавшегося покушения.

Очередное покушение на жизнь Хафизулла Амина осуществил его личный повар, являвшийся агентом 8-го отдела управления «С» ПГУ КГБ, Михаил Талыбов. Руководил данным подразделением, как уже говорилось, полковник Киселев, доверенный Питовранова. В который раз Амин уцелел. Спасли его врачи советского посольства, не подозревавшие, что тем самым путают карты в смертельной игре, которую вели «разведчики специального назначения», выполнявшие приказы своих кураторов.

Поскольку оставлять Амина в живых не входило в планы тех, кто хотел сделать Афганистан своей вотчиной, грянул штурм дворца, где Амин и многие из числа его приближенных с трудом приходили в себя после тяжелейшего отравления. «Ошибку» советских врачей, спасших их от мучительной смерти, исправили «разведчики специального назначения», во время штурма безжалостно убивавшие всех подряд, включая женщин и детей. Как вспоминали впоследствии участники штурма, ковры, в изобилии покрывавшие полы дворца Тадж-Бек, сочились пропитавшей их человеческой кровью.

Амина убили. Количество невинных жертв никого не интересовало, равно как и потери среди нападавших. Главный вопрос, который интересовал спецпосланника Андропова — генерала Иванова: «Что с «Дубом?» («Дуб» — это конспиративное название дворца Тадж-Бек).

Иванов нетерпеливо запрашивал о ситуации у доклады-вавшего ему по рации генерала Дроздова. А Юрий Дроздов — у капитана второго ранга Эваль-да Козлова, непосредственного участника штурма дворца Амина. Получив ответ, что дворец взят, Иванов, уже не прибегая к условностям, несколько раз переспросил: «Что с Амином?» Получив однозначный ответ от Козлова, что Амин убит, Иванов тут же выключил свою рацию.

Штурм дворца Тадж-Бек и физическое устранение Амина были лишь началом советской операции по вторжению в Афганистан, завершившейся в феврале 1989 года выводом советской армии с территории этой страны. В течение 10 лет войны, помимо армейских подразделений и спецназа ГРУ Генштаба вооруженных сил Советского Союза, в Афганистане активно использовался спецназ внешней разведки, непосредственное руководство которым осуществлял 8-й отдел управления «С» ПГУ КГБ СССР.

Первая группа разведчиков-диверсантов прибыла в Кабул 5 июля 1979 года в составе группы «Зенит-1» в количестве 38 офицеров. Все они имели заграничные паспорта на вымышленные фамилии и значились гражданскими специалистами в различных областях экономики. Следующая группа — «Зенит-2» — насчитывала 18 офицеров. К декабрю 1979 года в отряде было уже 130 человек. В дальнейшем спецназ КГБ СССР в Афгани-стане стал именоваться группой «Каскад».

Всего на территории Афганистана в разных его провинциях действовало четыре состава группы «Каскад». Каждый отряд работал на подконтрольной для него территории от шести до девяти месяцев, после чего следовала замена. Последний — четвертый «Каскад» — осуществлял боевую работу с апреля 1982-го по апрель 1983 года. По завершении миссии «Каскадов» в 1983 году создали отряд «Омега», также находившийся в подчинении 8-го отдела управления «С» ПГУ КГБ СССР. Офи-церы «Омеги» были советниками в подразделениях афганских спецслужб.

Одной из важнейших оперативных задач, которые должны были решать офицеры спецназа КГБ совместно со спецназом ГРУ, являлось нарушение караванных путей, по которым осуществлялось снабжение вооруженной афганской оппозиции с территории Пакистана. Как сообщает «Википедия», «караваны, считавшиеся принадлежностью прошлого, возродились в 1980-е годы во время афганской войны, когда они широко использовались афганскими повстанцами для перевозки оружия и боеприпасов через пакистанскую границу вглубь афганской территории». В противоположном направлении из Афганистана в Пакистан шла контрабанда афганских драго-ценных камней и наркотиков, которыми оплачивались поставки всего необходимого для афганских антиправительствен-ных вооруженных формирований.

«Помню, как-то раз получили команду лететь вместе с десантниками брать караван с лазуритом, шедшим из Панджерского ущелья в Пакистан… В ЦК КПСС была отправлена «анонимка», что во время операции группой был захвачен и поделен груз 150 ишаков, груженных изумрудами. Вобщем, затаскали нас по инстанциям», — вспоминал один из советских разведчиков Эрбек Абдулаев («Записки разведчика специального назначения» Эрбека Абдулаева напечатал альманах «Вымпел» в 1997 году. Предисловие к этим воспоминаниям написал начальник управления «С» ПГУ КГБ СССР — генерал-майор Дроздов, отметивший, что некоторые эпизоды автор по его просьбе убрал. — Авт.).

Всякое происходило с караванами. Некоторые бесследно исчезали. Один из участников советской интервенции в Афганистане — офицер военной разведки Алексей Чикишев, воевавший в составе 66-й десантно-штурмовой бри-гады (ДШБ) в провинции Газни в 1984—1985 годах и посвятивший действиям советского спецназа исследование под названием «Спецназ в Афганистане», писал: «Борьба с караванами и перекрытие границ — вопрос, неизменно вызывающий головную боль у советского командования… Спецназ громил не только караваны, доставляющие оружие, но и транспорт с продовольствием, медикаментами, различными товарами первой необходимости, предназначенными для населения… В одних группах принципиальные коман-диры могли приказать положить найденные в разгромленном караване магнитофоны, фотоаппараты, часы в одну кучу и проутюжить ее броневиком, в других — офицер закрывал глаза на все случаи мародерства, получая от солдат свою долю». Он же в указанном исследовании продолжал: «Начальство прилетало на вертолетах в район боевых действий, чтобы набрать себе лучшее из трофейного имущества… Потребительское отношение старших начальников, которые требовали достать уйму вещей, начиная с удобного импортного полевого обмундирования и кончая деньгами, превратилось в весьма распространенное явление. Единственными караванами, которые беспрепятственно проходили сквозь засады спецназа, были караваны кочевых племен. Их не трогали, ибо на этот счет были строгие приказы и инструкции».

Приказы шли из Кабула, где располагалось командование 40-й армией (контингента советских вооруженных сил), резидентура КГБ СССР (внешняя разведка и военная контрразведка) и спецпредставитель Андропова в лице генерала Иванова. «Всю работу нашего ведомства с представителями других структур координировал Борис Иванов», — подтверждал Дроздов (Юрий Дроздов. «Записки начальника нелегальной разведки». — Авт.).

Иванов имел неограниченные возможности организовывать операции спецподразделений советской разведки, действовавшей в глубоком тылу оппозиционных к афганскому правительству вооруженных формирований. Отдельные караваны беспрепятственно достигали цели, неко-торые перехватывались и передавались вождям враждующих между собой племен, а определенная часть уничтожалась. При этом очень кстати пришлись личные и деловые связи Питовранова и его оперативного «контакта» — крупного и авторитетного афганского бизнесмена Салеха Дауда. В стране, разоренной войной, Дауд благодаря передаваемым ему караванам получал огромные материальные ценности и с молниеносной скоростью реализовывал их на рынках Кабула.

Пригодились и широкие связи Дауда с вождями племен в разных частях Афганистана. Перехваченные караваны с оружием, боеприпасами и военным снаряжением переадре-совывались контактам Дауда, за что вожди племен платили наркотиками или ценными афганскими изумрудами, уступавшими лишь всемирно признанным лучшим по качеству колумбийским лазуритам. Все это приносило огромные доходы. До ввода на территорию Афганистана советских войск объем ежегодного производства опиума в этой стране колебался от 200-т до 400 тонн. Ко времени вывода войск СССР из Афганистана производство опиума возросло до 1 000—1 500 тонн.

Свою коммерческую деятельность в Афганистане Питовранов и Иванов ловко маскировали информацией, представляемой Даудом, которая профессионально дополнялась ими сведениями, полученными от других 482 агентов. Общий объем получаемой советским руководством агентурной информации давал возможность представить Салеха Дауда агентом влияния советской внешней разведки в Афганистане, с которым Иванов и Питовранов поддерживали постоянный контакт. Киселев пишет: «Будучи полностью поглощен афганскими делами, он (генерал Иванов. — Авт.), наезжая по разным поводам (из Афганистана. — Авт.) в Москву, неизменно интересовался делами «Фирмы». «Фирмой» именовалась подчиненная непосредственно Андропову спецрезидентура внешней разведки СССР. Руководил ею отставной генерал советской госбезопасности, заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Питовранов. Иванов давал очень дельные советы. Питовранов тоже нередко навещал его в Кабуле», — вспоминал Киселев.

«ГОРДОН»

(Продовження 

в наступному номері.)