Записки бывшего подполковника КГБ: Михалковы, Кончаловские, Юлиан Семенов. Как спецслужбы использовали агентуру из художественных кругов

(Продовження. 

Початок 

у № 44—53 за 2020 р. 

та №1—36 за 2021 р.) 

Сергей Павлов

Филипп Бобков по роду своей службы был прекрасно осведомлен о деятельности так называемых «русистов». Их идейные руководители вышли из числа комсомольских лидеров. В комсомоле начинали также Бобков (он был вторым секретарем горкома комсомола в городе Ленинск-Кузнецкий) и его наставник — генерал Евгений Питовранов (возглавлявший комсомольскую организацию Московского электромеханического института, в котором учился).

Еще одним неординарным комсомольским лидером был Сергей Павлов. Он родился в 1929 году. В 1955 году был избран секретарем Московского горкома ВЛКСМ, в 1958 году — секретарем ЦК ВЛКСМ, в 1959-м — первым секретарем. На этой должности он продержался до 1968 года. Через три года после успешно проведенной Олимпиады в Москве в 1980 году Павлов однако попал в опалу и фактически был сослан — переведен в Министерство иностранных дел СССР и отправлен послом в Монголию и Бирму.

В 1989 году Павлов по достижении пенсионного возраста был уволен из МИД СССР и отправлен на пенсию. На момент, когда Павлов оказался не у дел, Бобков был первым заместителем председателя КГБ СССР и вполне мог помочь Павлову с трудоустройством. С 1991 года Бобков активно осваивал уворованные у совет-ского народа средства через созданную им финансовую структуру «Мост», где также могло найтись место для деятельного Павлова. Но Бобков не ударил палец о палец, чтобы ему помочь.

Как стало известно, Сергея Павлова сняли из-за Александра Шелепина. В свое время среди руководителей ВЛКСМ он считался одним из наиболее перспективных.

Александр Шелепин родился в 1918 году в Воронеже. В 1941 году окончил Московский институт истории, философии и литературы имени Н. Г. Чернышевского. С 1940 года — на комсомольской работе. С 1952-го по 1958 год — первый секретарь ЦК ВЛКСМ. С апреля 1958 года Шелепин работал заведующим отделом партийных органов ЦК КПСС. В декабре того же года по настоянию Никиты Хрущева был назначен председателем КГБ при СМ СССР, затем избран секретарем ЦК КПСС и председателем комитета партийно-государ-ственного контроля, совмещая его с должностью заместителя председателя Совета министров СССР.

Вокруг Александра Шелепина как бывшего комсомольского лидера сложилась группа молодых комсомольских руководителей, поднявшихся на волне прихода к власти Леонида Брежнева. Молодые люди восхваляли Шелепина, «железного Шурика», что вызвало настороженность старшего поколения.

Шелепина называли «железным Шуриком» по аналогии с «железным Феликсом» (Дзержинским). Аналогия возникла неслучайно. Шелепин был убежденным сталинистом, сторонником жесткого курса во внешней и внутренней политике. Именно это обстоятельство настораживало Брежнева и его окружение, опасавшееся новых чисток при очередной смене руководства страны. Имеется немало свидетельств того, что в период смещения Хрущева кандидатура Брежнева рассматривалась как временная. Основным претендентом на высшую партийную должность в стране, по мнению многих, был Шелепин.

В числе людей, близких к Александру Шелепину, был Сергей Павлов, сменивший его на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Павлов, так же, как и Шелепин, был сталинистом и русским националистом. «Шелепинцы» являли собой идейно сплоченную группу видевших дальнейшее развитие страны на путях прославления Сталина и его деяний и на этой идеологической основе — построения мощной милитаристской державы.

Одним из ярых сторонников Александра Павлова был Валерий Ганичев, который в середине 1960-х годов работал заместителем главного редактора издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». В 1968 году Ганичев стал директором издательства и оставался на этом посту до 1978 года, пока не был переведен на должность главного редактора «Комсомольской правды». Там же, в «Молодой гвардии», работал поэтом сын Филиппа Бобкова.

Один из участников «павловской группировки» Николай Месяцев вспоминает: «Когда нас всех разогнали, нам часто говорили: не может быть, чтобы у вас не было организационной спайки. Но ее не было, мы всегда оставались просто друзьями и единомышленниками... Часто собирались у меня на даче. Но не было разговоров, что надо Брежнева свергать и ставить Шелепина. Хотя были и среди нас дурачки, которые, «поддав», вставали на стул и кричали: «Да здравствует Шелепин!»… Но мы не говорили о том, что он должен занять место первого» (журнал «Кто есть кто», № 5, 2003 год).

Николай Месяцев родился в 1920 году в городе Вольск Саратовской губернии. В 1941 году закончил Военно-юридическую академию Красной армии. После завершения образования проходил службу в особых отделах НКВД, а затем в Главном управлении СМЕРШ, возглавляемом Виктором Абакумовым. С 1946-го по 1952 год работал в органах комсомола на должностях инструктора, ответственного организатора ЦК ВЛКСМ, второго секретаря ЦК ЛКСМ Молдавской ССР, заместителя заведующего организационным отделом ЦК ВЛКСМ. В 1953 году переведен по распоряжению Сталина в МГБ СССР. С 1955-го по 1959 год вновь в ЦК ВЛКСМ — заведующий отделом пропаганды, секретарь ЦК.

В марте 1965 года в Монголии с дружеским визитом находилась партийно-правительственная делегация СССР во глава с Шелепиным. В числе членов делегации был глава Гостелерадио СССР Месяцев. По воспоминаниям жены генерального секретаря ЦК Монгольской НРП Юмжагийна Цэдэнбала Анастасии Филатовой, во время ужина в их доме Месяцев, указывая на Шелепина, кричал: «Вот будущая величина!» По мнению Филатовой, «возможно, посол или офицер спецслужб проинформировал свое руководство».

Бобков поддерживал с Месяцевым доверительные отношения как с руководителем ведомства, курируемого его подразделением. Кроме того, Месяцев был знаком с генералом Питоврановым, который во время работы Месяцева в Китае в качестве посла был старшим советником КГБ по вопросам безопасности при министерстве общественной безопасности КНР. Именно Месяцева имел в виду Бобков, говоря: «Ребята, собираясь, пореже провозглашайте желание выпить «за Шурика». 

После того, как Александр Шелепин был переведен на должность председателя ВЦСПС, его бывшие ближайшие сторонники также вынуждены были поменять места работы. В частности Сергей Павлов возглавил Госкомспорт СССР.

Виктор Гостев

Павлов и Бобков были хорошо знакомы, начиная со Всемирного фестиваля молодежи 1962 года, который проходил в Хельсинки (Финляндия), где последний возглавлял оперативную группу КГБ. Он пристроил на службу в 5-е управление, которым руководил, близкого бывшему первому секретарю ЦК ВЛКСМ Павлову начальника административно-хозяй-ственного отдела главного комсомольского штаба Виктора Гостева.

Гостев был зачислен на службу в КГБ по партийному набору и назначен на должность заместителя начальника 1-го отдела 5-го управления КГБ с присвоением ему воинского звания подполковник. Отдел этот курировал научную (целый ряд гуманитарных академических институтов) и творческую интеллигенцию (союзы архитекторов, художников, композиторов и писателей), а также Гостелерадио СССР, Госкино СССР и Госкомспорт СССР.

Довольно быстро Гостев стал посмешищем в чекистском коллективе за глупость и элементарную неграмотность. Как легенда пересказывалась история, когда Гостев взялся править документ, где указывалось об изъятии порнографических материалов у одного из объектов оперативной заинтересованности. Вальяжно развалившись в кресле, нарочито говоря в нос и растягивая слова, он изрек фразу, которая в стенах 5-го управления стала исторической: «Если на изображении двое, значит, пара, потому и пишется парнография, а не порнография. Ну прямо как дети...»

Руководители оперативных подразделений должны были встречаться совместно с подчиненными им оперативными работниками — как с агентурой выдающейся, так и с той, которая работала недостаточно активно. На каждого агента велось два дела. Одно из них называлось «Личное дело», которое содержало установочные данные на завербованного, материалы, закрепляющие вербовку, характеризующие агента материалы. Другое имело название «Рабочее дело», в котором концентрировались исключительно материалы, представленные агентом в качестве информации. О наличии указанных дел агентам никогда и ни при каких условиях не сообщалось.

Отправившись однажды на контрольную встречу (так назывались совместные встречи с агентом оперработника и его руководителя), подполковник Гостев первым же делом заявил агенту: «Ознакомился я с вашими личным и рабочим делами. Возможности у вас хорошие, а работаете вы неэффективно». От сотрудничества с Гостевым после этой встречи агент в категорической форме отказался, а был он крупным ученым-экономистом.

Отличался Гостев в другом — в доставании всего и вся, прежде всего различного спортивного инвентаря из Госкомспорта СССР, которым руководил его бывший шеф. Естественно, все получалось бесплатно, так как предназначалось спортсменам, членам сборных команд СССР. А были это, конечно же, не гимнастические тапочки, а дорогостоящее горнолыжное снаряжение, велосипеды, тренажеры и прочее. Добывали все, что требовалось Гостеву, сотрудники 1-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ: старший оперуполномоченный — майор Анатолий Смазнов — и оперуполномоченный — старший лейтенант Владимир Лавров. Старался Гостев не столько для себя, сколько для отцов-командиров, коими были заместитель начальника 5-го управления КГБ — генерал Виктор Никашкин — ну и, естественно, сам Филипп Бобков.

Так что у «павловских» «русистов» поддержка была со стороны сотрудников 5-го управления КГБ неплохой. Правда, не так долго довелось Гостеву почудить на оперативной ниве. Несмотря на подношения, уж слишком очевидна была его профессиональная непригодность. Подполковника Гостева отправили на генеральскую должность в социалистическую Болгарию в качестве представителя КГБ СССР. Но с мирными «братушками» Гостев быстро рассорился, и его вернули в Союз на должность заместителя председателя центрального совета ВДСО «Динамо», где он и завершил свою чекистскую карьеру. Генералом он так и не стал.

Довольно скоро после отбытия Гостева в Болгарию в 1-м отделе 5-го управления КГБ СССР появился еще один бывший комсомолец, так же, как и Виктор Гостев по партийному набору направленный для службы в органах госбезопасности. Был им бывший первый секретарь Красноярского обкома комсомола Александр Карбаинов.

Генералом Карбаиновым с подачи Никандрова на службу в управление «З» КГБ СССР был устроен сын писателя-«русиста» Анатолия Иванова, автора известных романов «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень». Оказался он, правда, не в «литературной группе», а в отделе, который «разрабатывал» диссидентов.

Знаменит он в управлении стал не благодаря своему отцу, а курьезному случаю. В конце 1980-х в Москве, как и в целом по стране резко ухудшилась криминогенная обстановка. В связи с этим оперативный состав и их руководители ставили вопрос перед начальником управления «З» — генерал-лейтенантом Евгением Ивановым, бывшим однофамильцем писателя Иванова, о разрешении ношения личного оружия оперативным составом, прежде всего при проведении острых чекистских операций, таких, как обыск и арест.

Крайне осторожный Евгений Иванов однажды такое разрешение дал, при этом подчеркнул начальнику отдела Булату Имамбаеву, что разрешает взять на операцию личное оружие самому надежному из числа офицеров. Надежным оказался сын писателя Иванова. Вечером того же дня по завершении операции самый надежный, находясь во хмелю, прострелил лицо своему соседу по лестничной площадке, офицеру советской армии.

Вячеслав Кочемасов

Официальной целью создания российского патриотического клуба «Родина» была заявлена охрана памятников истории и культуры. Основателями клуба выступили архитектор-реставратор Петр Барановский, энтузиаст защиты от разрушений старинных церквей и монастырей, за что он был репрессирован в 1933 году, и художник Илья Глазунов.

Однако в 1968 году советское правительство, напуганное событиями в Чехо-словакии, запретило деятельность клуба «Родина», которая приобретала все более откровенно националистический характер. Однако к этому времени эстафету перехватили другие еще более радикальные и мощные националистические организации, прежде всего ВООПИиК и «Русский клуб».

«Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры» (ВООПИиК) было учреждено еще в 1965 году как республиканская общественная организация. Непосредственным инициатором ее создания выступили заместитель председателя Совета министров РСФСР Вячеслав Кочемасов, который стал первым председателем ВООПИиК, писатель Леонид Леонов, художники Павел Корин и Николай Пластов, композитор Георгий Свиридов, директор Эрмитажа Борис Пиотровский, академики АН СССР Игорь Петрянов-Соколов и Борис Рыбаков.

К началу 1980 года, по данным официальной статистики, в РСФСР было образовано 1 936 районных и городских отделений и 92 400 первичных организаций ВООПИиК. В период расцвета общества, пришедшегося на 1970—1980-е годы, оно являлось одной из самых массовых советских организаций и насчитывало в своих рядах более 10 миллионов человек.

Вячеслав Кочемасов родился в 1918 году в селе Гагино Нижегородской губернии. В 1941 году окончил Горьковский институт инженеров водного транспорта. Секретарь комитета комсомола Горьковского института инженеров водного транспорта. С 1942-го по 1948 год — 1-й секретарь Свердловского районного комитета ВЛКСМ (город Горький), с 1948-го по 1954 год — заместитель председателя, председатель Антифашистского комитета советской молодежи, секретарь ЦК ВЛКСМ, а также советник посольства СССР в ГДР (1955—1960 гг.), заместитель заведующего отделом МИД СССР (1960—1961 гг.), заместитель председателя Государственного комитета СМ СССР по культурным связям с зарубежными странами (1961—1962 гг.), заместитель председателя СМ РСФСР (1962—1983 гг.), с 1966 года совмещал эту должность с работой председателя президиума центрального совета ВООПИиК, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ГДР (1983—1990 гг.), кандидат в члены ЦК КПСС (1963—1983 гг.), член ЦК КПСС (1983—1990 гг.).

В период работы в ГДР в 1950-е годы Кочемасов находился в тесном контакте с генералом Питоврановым, который в эти же годы руководил аппаратом уполномоченного КГБ при министерстве государственной безопасности ГДР. Умевший устанавливать деловые связи генерал Питовранов сохранил с Кочемасовым близкие отношения на долгие годы. 

В 1968—1969 годах в составе ВООПИиК на базе секции по комплексному изучению русской истории и культуры действовал «Русский клуб» — негласное объединение национальной русской интеллигенции. Клуб возглавляли писатели Дмитрий Жуков и Сергей Семанов.

Словом, ВООПИиК под руководством старого друга Питовранова Кочемасова, у которого в числе ближайших помощников был кадровый офицер советской военной разведки ГРУ Жуков, который стал впоследствии агентом 1-го отдела 5-го управления КГБ СССР, целенаправленно занимался взращиванием русского национализма. Поэтому Жукову и были поручены съемки документального фильма антисемитской направленности «Тайное и явное». Режиссером фильма, также по заданию КГБ, выступил агент 4-го отдела 5-го управления КГБ Борис Карпов, был режиссер-документалист, основатель киностудии «Отечество» и направления, получившего название «православное кино».

Михалковы и Кончаловские

Сергей Михалков родился в 1913-м и умер в 2009 году в Москве. По линии отца он был выходцем из дворянского рода Михалковых. В течение нескольких лет жил в Пятигорске, в 1933 году возвратился в Москву, стал внештатным сотрудником отдела писем газеты «Известия», главным редактором которой в тот период был Николай Бухарин.

Молодой и шустрый литсотрудник важной газеты приглянулся ГПУ-НКВД, выискивающему врагов народа. Дав согласие на сотрудничество и честно сотрудничая, Михалков начал печататься в центральных советских органах. Его стихи, исполненные советского патриотизма (о дворянском происхождении до поры нужно было забыть), публиковались в журналах «Огонек», «Пионер», «Прожектор» и в газетах «Правда», «Известия» и «Комсомольская правда».

В возрасте 23 лет Сергей Михалков женился. Избранница была на десять лет его старше, успела побывать замужем. Была из знаменитой семьи. Отцом жены Михалкова Натальи Кончаловской был известный художник Петр Кончаловский, а ее дедом был художник Василий Суриков. До брака с Михалковым Кончаловская от первого мужа родила девочку, которую назвала Екатериной.

Не только Сергей Михалков трудился во благо безопасности СССР. К этой же деятельности был приобщен его родной младший брат Михаил, тоже родившийся и умерший в Москве. Писатель, поэт, прозаик, публицист, Михаил печатался под псевдонимом Михаил Андронов и Михаил Луговых. Перед войной он закончил спецшколу НКВД, служил в особом отделе 79-го погранотряда в Измаиле. В 1941 году попал в плен, но бежал оттуда.

В качестве партизана-разведчика снабжал советские войска информацией о немецких воинских соединениях. Весной 1945 года в форме рядового германской армии перешел к своим, был обвинен в сотрудничестве с германской разведкой и осужден на пять лет лишения свободы. В 1956 году реабилитирован. За участие в Великой отечественной войне был награжден 3 орденами и 12 медалями. В интервью корреспонденту газеты «Комсомольская правда» (8 сентября 2006 года) Михаил Михалков рассказывал, что брат «Сергей пошел на прием к Берии — хлопотать за брата. Меня выпустили...»

В 23-летнем возрасте Наталья Кончаловская вышла замуж за чекиста Алексея Богданова. Его брат Петр был крупным советским функционером, в 1920-е годы возглавлял внешнеторговую организацию «Амторг». Под прикрытием этой организации Алексей Богданов с Натальей Кончаловской отправились в США, где и оформили свой брак (Богданов развелся посредством переписки с прежней женой).

Командирован Богданов был в американский город Сиэтл. Официальной целью командировки была подготовка контракта на постройку китобойных судов для СССР. Действительной же целью командировки было создание советской разведывательной сети в Сиэтле, месте расположения крупнейшей военно-морской базы Тихоокеанского флота США, крупнейших верфей, где строились военные корабли и, кроме того, располагался завод по производству самолетов фирмы «Boeing».

Однако по инициативе Кончаловской брак был расторгнут. В 1936 году она вышла замуж за Сергея Михалкова. Крестным отцом Натальи Кончаловской был выдающийся скульптор Сергей Коненков, который к началу 1920 годов стал признанным мастером. Его работы получили широкую известность не только в России, но и за ее пределами, где его называли «русским Роденом».

В 1924 году в Нью-Йорке по инициативе Ленина американцем Армандом Хамером было создано акционерное общество с участием советского капитала, которое осуществляло посреднические функции при совершении экспортно-импортных операций советскими внешнеторговыми организациями и американскими компаниями. Названа эта структура была «Амторг». В Москве располагалось генеральное представительство «Амторга» — «Совторг».

С момента создания «Амторга» эта организация стала базовой в деятельности внешней разведки СССР того периода времени — Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и военной разведки Красной Армии на территории США. Штат «Амторга» состоял исключительно из советских граждан, которые преимущественно являлись сотрудниками внешней и военной разведок.

Разведчики, действовавшие под прикрытием «Амторга», занимались добыванием технологических секретов в американских компаниях и осуществляли поставки в СССР продукции предприятий США, не разрешенных к экспорту в Страну Советов. Вряд ли является случайным практически одновременный приезд в США Натальи Кончаловской с мужем-разведчиком и сотрудником «Амторга» и ее крестного отца — скульптора Коненкова — с женой Маргаритой, которой советской разведкой был присвоен псевдоним «Лукас».

В Нью-Йорке Коненковы создали богемный салон, который с удовольствием посещали представители элит США. Хозяин — скульптор Коненков — играл на гармошке и обильно угощал гостей за резным деревянным баром собственного производства. Молодая красивая жена Маргарита была радушной и любезной хозяйкой. Аналогичный салон действовал за многие тысячи миль от Нью-Йорка в штате Вашингтон в городе Сиэтл, где жила крестница Сергея Коненкова Наталья Кончаловская. Она также была мила с многочисленными гостями, а муж занимал их игрой на фортепиано.

Двадцать два долгих года провели в США супруги Коненковы. Маргарите удалось влюбить в себя выдающегося физика Альберта Эйнштейна и через его посредство познакомиться с руководителем американского «манхэттенского» проекта по созданию атомной бомбы Робертом Оппенгеймером и его супругой Кэтрин.

По возвращении в Москву в 1945 году Коненков получил большого размера мастерскую в престижном доме на улице Горького. В этом же доме Коненковым была предоставлена квартира. Оставшиеся годы их жизни они проводили в тесном общении с семьей Сергея Михалкова.

Юлиан Семенов

Мужем дочери Натальи Кончаловской и падчерицы Сергея Михалкова Екатерины был Юлиан Семенов (Ляндрес). Родился он в 1931 году. В 1948 году поступил в Московский институт востоковедения. За активную защиту отца — Семена Ляндреса — был исключен из комсомола и отчислен с пятого курса института. Завершить образование смог только после смерти Сталина. Преподавал в МГУ язык пушту и одновременно учился на историческом факультете.

Начиная с 1955 года, в различных центральных изданиях стали появляться произведения неизвестного ранее автора Юлиана Семенова. Это был псевдоним, выбранный Юлианом Ляндресом в честь своего горячо любимого отца. Первые его публикации увидели свет в авторитетных советских печатных органах: «Огонек», «Правда», «Комсомольская правда», «Литературная газета» и «Смена».

В МГУ имени Михаила Ломоносова, в котором преподавал Юлиан Семенов, обучались студенты разных стран мира. За ними, как и за профессорско-преподавательским составом и советскими студентами бдительно присматривали чекисты. Молодой, энергичный и эрудированный, к тому же чрезвычайно контактный преподаватель редкого языка пушту, с репрессированным отцом, вполне обоснованно заинтересовал органы госбезопасности. Человек авантюрный, жаждущий многое увидеть и познать, Юлиан Семенов не отверг их предложение стать агентом и отправиться в Афганистан.

В 1959 году Юлиан Семенов ступил на афганскую землю, где он только не побывал, выполняя сложнейшие задания советской разведки. Кроме Афганистана, работал в Испании во времена правления генерала Франко, в Чили, когда у власти был социалист Альенде, в Парагвае, когда там правил диктатор — генерал Стреснер, во Вьетнаме и Лаосе, где был свидетелем партизанской войны. Обо всем увиденном он увлекательно писал, но лишь незначительная часть написанного увидела свет. Большая часть оседала в архивах совет-ских спецслужб.

Юлиана Семенова читал и любил Юрий Андропов. Генерал-майор Вячеслав Кеворков вспоминает: «Андропов был человеком одиноким. Все в политбюро его побаивались, видя в нем человека с сильным интеллектом. Как только он пришел в КГБ, первое, что я от него услышал: «C интеллигенцией нельзя ссориться — она формирует общественное мнение». Юлиана он очень любил. Читал. Их идеи совпадали. Разведка занимала в их отношениях незначительное место. Для Андропова был очень ценен и важен общеполитический взгляд Семенова».

Юлиан Семенов трудился не только во благо советской разведки. Прежде всего он представлял интерес для группы Питовранова — Бобкова — Иванова. Еврей по национальности, с репрессированным отцом, но при этом знающий языки — лучшего агента для проникновения в «сионистские центры» было трудно придумать. Генералы органов госбезопасности всерьез верили в существование международного еврейского заговора и, сколько могли, вели с этим призраком войну.

Писатель Виталий Сырокомский, прошедший большую жизненную школу в партийных органах и советской журналистике, тянувший много лет на своих плечах «Литературку» вместо «свадебного генерала» — члена ЦК Чаковского, писавшего свою бездарную «Блокаду», в своих воспоминаниях рассказывал, как писатели-агенты помогали КГБ решить проблему создания зарубежных корреспондентских пунктов, где под прикрытием журналистов работали советские разведчики. Сырокомский поддерживал прямой оперативный контакт с генералом Абрамовым. Абрамов давал указания начальнику 1-го отдела — полковнику Пассу Смолину. Тот переадресовывал указания начальнику 2-го отделения —  подполковнику Владимиру Струнину, подчиненные которого готовили по этому вопросу «записку в комитет» — так назывались записки руководству КГБ.

Имея всю эту необходимую документацию, согласованную 5-м управлением КГБ с ПГУ КГБ, Андропов был в целом готов к решению вопроса, но КГБ не хотел выступать первым с инициативой, так как требовались немалые средства в иностранной валюте для оплаты содержания корпунктов, труда корреспондентов и пребывания их семей. Зная о том, что вопрос уже проработан, Сырокомский настоял, чтобы Чаковский позвонил Андропову. 

Конечно, писали о чекистах и до Юлиана Семенова, например Теодор Гладков. Но зачинателем нового течения в приключенческой литературе явился все же, безусловно, именно он. Его предшественник Теодор Гладков «дружбы» с чекистами тоже не избежал. С 1950-х годов он сотрудничал с ними под псевдонимом «Овод» (такой претенциозный псевдоним он себе выбрал). С помощью агентурных отношений он прикоснулся к архивам органов госбезопасности и стал писать соответствующие произведения о «чистых» и «непорочных». Правда, с агентурным прошлым ему пришлось расстаться не по своему желанию.

В начале 1970-х годов службой почтового контроля КГБ (ПК) оперативно-технического управления КГБ было перехвачено письмо, адресованное Гладковым («Оводом») одной из своих приятельниц в Москве. Служба ПК четко отслеживала почтовые отправления, посылаемые в пределах одного населенного пункта, пытаясь таким образом выявить прежде всего переписку агентуры спецслужб зарубежных стран.

Неожиданно для себя певец спецслужб Гладков попал под повышенное внимание со стороны своих кураторов. Из письма следовало, что Гладков являлся приверженцем группового секса, да еще и сопровождаемого так называемым «золотым дождем». В стране, где «секса не было», открытие такого рода касательно многолетнего агента было из ряда вон выходящим явлением. Последовал негласный обыск на квартире Гладкова. Были обнаружены фотопленки соответствующего содержания. Одной из их пикантных особенностей являлось многократное изображение обнаженного женского тела с надписями темным красителем на эрогенных зонах — Тео. Перепуганный Никандров, который работал с Гладковым, поспешил от него избавиться. Так агент «Овод» бесславно закончил свою агентурную жизнь.

(Продовження 

в наступному номері.)