Записки бывшего подполковника КГБ: агентура влияния российского «глубинного государства» Александр Лебедев

(Продовження. 

Початок 

у № 44—53 за 2020 р. 

та №1—26 за 2021 р.) 

Александр Лебедев

Александр Лебедев родился 16 декабря 1959 года в Москве. Его отец — Евгений Николаевич — был профессором в МГТУ имени Н. Э. Баумана, а мать — Мария Сергеевна — преподавателем английского в МГИМО МИД СССР. Лебедев с 1977-го по 1982 год обучался на экономическом факультете МГИМО. Специализировался на изучении мировой валютно-финансовой системы. С 1984 года состоял на службе в ПГУ КГБ СССР (внешняя разведка).

Молодой перспективный чекист-экономист Александр Лебедев приглянулся «фирме» Евгения Питовранова, которая приступила к его активному использованию. Занимался Лебедев предотвращением вывода капитала из СССР — настолько успешно, что, оставаясь на службе во внешней разведке СССР, зарегистрировал в Лондоне предприятия. Прибыль от их деятельности оседала в офшоре на Каймановых островах, там же, где держал «общак» генерал советской разведки Борис Иванов, один из руководящих членов группы Евгения Питовранова.

В 1992 году Лебедев уволился из КГБ СССР, но связь с представителями «фирмы» не утратил. В одном из интервью, говоря о том времени, он вспоминал: «Жил с родителями, были ваучер, 400 фунтов стерлингов, скопленные за четыре года работы в Великобритании, и «праворукая» «Volvo» 1976 года выпуска». Это все?

Вместе с тем в 1995 году Лебедев возглавил «Национальный резервный банк» и стал миллиардером. Конкретно Лебедев заработал, по его же признаниям, на торговле внешними обязательствами России. Сказочно быстро разбогатев, он занялся различными проектами. В их числе было приобретение ряда СМИ, в том числе «Новой газеты» и закрытой им же в июле 2008 года газеты «Московский корреспондент». Закрыта газета была после публикации в ней материала о предстоящем разводе Владимира Путина и заключении им брака с известной гимнасткой Алиной Кабаевой. Публикация наделала много шума, и Путину пришлось отвечать на вопросы иностранных и российских журналистов. Александр Лебедев заявил, что не был в курсе публикации и обвинил в преднамеренной провокации мэра Москвы Юрия Лужкова, по мнению Лебедева, приложившего руку к скандальной заметке.

Времена менялись: в 1999 году умер Евгений Питовранов, в 2001 году ушел из жизни Борис Иванов. Оставался только Филипп Бобков, который сделал ставку на Александра Лебедева.

Постаревший и заматеревший из-за больших денег, славы и бизнеса своей супруги Лужков перестал быть управляем «фирмой», и Бобков попытался поставить Лебедева на его место. Попытка эта закончилась неудачей: на выборах мэра Москвы 2003 года Лебедев набрал 12,65% голосов избирателей, хотя и после выборов не приостановил критики Лужкова. Противостояние закончилось увольнением с должности — у одного — и проблемами с правоохранительными органами — у другого. 28 сентября 2010 года Лужкова сняли с поста решением президента России. А 2 ноября того же года в «Национальном резервном банке», принадлежащем миллиардеру и медиа-магнату Лебедеву, был произведен обыск, начались гонения на его бизнес-империю и на него самого.

Юрий Лужков, Крым и «глубинное государство»

Еще одним примером деятельности агентуры влияния российского «глубинного государства» были визиты мэра Москвы Юрия Лужкова в Севастополь. 12 мая 2008 года Лужков был даже объявлен Службой безопасности Украины персоной нон-грата, и на неопределенный срок ему был запрещен въезд на территорию страны. Эта мера была предпринята касательно Лужкова в связи с тем, что, начиная с середины 1990-х годов, он неоднократно выступал с провокационными заявлениями о статусе Крыма и Севастополя, настаивая на их принадлежности России.

Впервые о том, что Крым был незаконно передан Украине, а Севастополь является исконно русским городом и должен быть передан России, Лужков заявил, когда правительство Москвы приняло программу финансовой помощи морякам Черноморского флота РФ. С этого времени при каждом посещении Севастополя Лужков публично предъявлял требования к украинским властям, заявляя, что Севастополь формально никогда не передавался Украине, и напоминал, что этот город является военно-морской базой ЧФ РФ и должен получить особый статус. Кроме этого Лужков предлагал России выйти из Договора о дружбе с Украиной и обсуждать вопрос о статусе Севастополя в международном суде.

Визит Лужкова в мае 2008 года в Крым на празднование 225-летия ЧФ РФ был обставлен таким образом, что у украинской стороны не осталось сомнений в намерениях Москвы добиваться аннексии Севастополя не на словах, а на деле. Во время визита московский градоначальник посетил базовые объекты, реконструированные на средства столичного бюджета (Дом Москвы в Севастополе и Матросский клуб), принял участие в поминальной службе, встретился с молодежью, ветеранами и командованием ЧФ РФ, пообещав всем моральную поддержку и финансовую помощь.

За годы, прошедшие с момента коллапса СССР, «глубинное государство» укоренилось во всех сферах жизни нынешней России, чему в немалой степени способствовали более восьми тысяч бывших офицеров КГБ СССР, занявших высокие властные позиции в политической системе России и в бизнесе. Почувствовав свою силу, они по-просту навязывали свою волю всей стране, в том числе и касательно украинского вопроса. 

Дугин открыто декларировал, что «украинцев нужно убивать, убивать и убивать», и призывал начать против Украины военные действия: «Путин, введи войска!» Если бы не противодействие агрессивным действиям путинской России со стороны мирового сообщества и противотояние самой Украины на Востоке страны, трудно вообразить, насколько далеко распространились бы имперские амбиции «глубинного государства» весной и летом 2014 года.

Борис Грызлов и Константин Ромодановский

В 2001 году президент России Владимир Путин уволил ставленника «семьи» (как называли близкое окружение бывшего президента РФ Бориса Ельцина) Владимира Рушайло, занимавшего должность министра внутренних дел. Его сменил петербуржец Борис Грызлов, учившийся в одном классе с Николаем Патрушевым, который стал карьерным чекистом и коллегой Владимира Путина по Главному контрольному управлению (ГКУ) президента РФ.

В 1990 году Грызлов и его «однокашник» по Ленинградскому электротехническому институту имени Михаила Бонч-Бруевича Виктор Иванов, офицер госбезопасности, зарегистрировали малое предприятие «Блок». В еще одном созданном Грызловым предприятии — ТОО «Борг» — в числе соучредителей значилась супруга Николая Патрушева.

Виктор Иванов и Владимир Путин сблизились в начале 1990-х годов во время совместной работы в мэрии Санкт-Петербурга, где Иванов занимал должность начальника управления административных органов, а Путин работал на ряде высоких должностей при мэре города Анатолии Собчаке. Несмотря на очевидные серьезные правонарушения в хозяйственной области, благодаря покровительству со стороны Иванова, курировавшего органы милиции и прокуратуры, будущий глава российского государства смог избежать уголовного преследования и благополучно отбыть в Москву.

В 1998 году Владимир Путин был назначен на должность директора ФСБ. Практически сразу же он назначил Виктора Иванова начальником управления соб-ственной безопасности (УСБ) ФСБ, отправив в почетную ссылку — представителем ФСБ в Болгарию — прежнего руководителя — генерал-майора Геннадия Зотова, сделавшего карьеру в 5-м управлении КГБ СССР под руководством Филиппа Бобкова.

Правда, на некоторое время Путин оставил в числе руководителей УСБ другого выходца 5-го управления КГБ — Кон-стантина Ромодановского, начинавшего карьеру в КГБ в должности младшего оперуполномоченного 1-го отделения 11-го отдела 5-го управления КГБ. Данное подразделение оперативно курировало министерство здравоохранения СССР и центральные медицинские учреждения страны.

Получив медицинское образование, Ромодановский был зачислен в 1-е отделение, которым руководили подполковник Евгений Копытин и его заместитель — майор Борис Пакин, упоминавшийся нами в связи с допинговым скандалом. В штате отделения имелись должности офицеров дей-ствующего резерва, прикрытием одной из них была должность помощника министра здравоохранения СССР.

Занимал эту должность ветеран военной контрразведки — полковник Александр Тырлов, прикомандированный к 11-му отделу 5-го управления КГБ в 1978 году в период подготовки к контрразведывательному обеспечению игр ХХII Олимпиады. Он работал под прикрытием в управлении аккредитации оргкомитета Олимпиады-80, и хотя Тырлов был уже пенсионного возраста, он задержался в 11-м отделе 5-го управления на несколько лет, на что были особые причины, о которых будет сказано далее.

Другой «подкрышной», то есть прикрытием, была должность помощника генерального директора Межотраслевого научно-технического комплекса «Микрохирургия глаза» известного офтальмолога и будущего академика Святослава Федорова. Занимал эту должность подполковник Виталий Кордаш. Оба «подкрышника» — Александр Тырлов и Виталий Кордаш — были новичками в данном подразделении, так же, как и старший оперуполномоченный — майор Вячеслав Николаев, переведенный перед Олимпиадой-80 по его просьбе в 11-й отдел 5-го управления КГБ с должности начальника медицинской части Высшей школы КГБ СССР.

Руководство 1-го отделения — Евгений Копытин и Борис Пакин — и старший оперуполномоченный — майор Евгений Воробьев — были ветеранами, «чекистами-медиками». Задолго до образования 11-го отдела 5-го управления КГБ они курировали медицину, являясь сотрудниками 1-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ. С той поры они были дружны между собой, а новичков-пришельцев воспринимали с откровенным отчуждением. Связано это было не с особенностью их характеров, а со спецификой их деятельности.

В стране всеобщего дефицита, каким был Советский Союз, качественная медицинская помощь и многие лекарственные препараты были для многих граждан недоступны. Вот и шли ходоки из разных подразделений КГБ с просьбами помочь их родственникам или агентам. И это помимо указаний от непосредственных руководителей «чекистов-медиков». Одним словом, всегда они были плотно заняты вопросами, далекими от агентурно-оперативной деятельности, которой они обязаны были заниматься.

Вместе с тем они были всем крайне необходимы. Быть с ними в хороших отношениях стремились многие. Появление новых сотрудников в подразделении нарушало кастовость этой небольшой сплоченной между собой группы офицеров, так как становилось очевидным, что не только они могут решать «блатные» дела. Начало службы в органах госбезопасности Константина Ромодановского именно в этом подразделении во многом предопределило его судьбу, которая в определенной степени повлияла на расклад сил на политическом олимпе путинской России. Среди сотрудников 1-го отделения Константин, а тогда еще просто Костя, был младшим не только по званию и должности, но и по возрасту. И так сложилось в начале его чекистской карьеры, что волей заместителя начальника 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР — полковника Константина Дианова — он практически стал негласным «разработчиком» сплоченной группы «чекистов-медиков».

В те годы в органах госбезопасности не существовало подразделений собственной безопасности, и при необходимости проверкой сотрудников занимался кадровый аппарат различных подразделений. Деятельность Константина Ромодановского, руководимая куратором 1-го отделения, заместителем начальника 11-го отдела — полковником Константином Диановым, не только нарушала установленные в КГБ каноны, но и не была согласована с начальником 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР — полковником Николаем Романовым.

У Дианова был свой резон. В силу особенностей своего характера он стремился к установлению полного психологического контроля над подчиненными. С этой целью он настоял на том, чтобы оставить на службе пенсионера по возрасту полковника Тырлова, который был за это лично ему предан. Одновременно с этим Дианов блокировал возможность занятия кем-либо из числа ветеранов, «чекистов-медиков» престижной должности помощника министра здравоохранения СССР, так как изначально находился с ними в крайне неприязненных отношениях. По этой причине полковник Дианов предпринимал постоянные усилия по компрометации строптивых подчиненных, в чем ему оказывал помощь Ромодановский.

После провала ГКЧП и упразднения КГБ СССР поднаторевший на разработке коллег-чекистов Ромодановский оказался в службе собственной безопасности управления «РТ» (разведка с территории) СВР России. Традиционно управление «РТ» было своего рода «отстойником», в котором концентрировались разведчики, по разным причинам уже не имевшие возможности работать за рубежом.

Среди них было немало нарушивших в свое время профессиональные и этические нормы, и в «РТ» они дослуживали до пенсии. Сотрудники данного управления в основном замещали должности действующего резерва в различных ведомствах и совместных предприятиях, в силу чего постоянный контроль за их деятельностью был ослаблен, что создавало предпосылки для различных корыстных нарушений.

На ниве непуганых ранее «эртешников» Ромодановский сделал быструю и успешную карьеру, в молодом возрасте став заместителем начальника отдела в управлении «РТ» СВР. С учетом его достижений в деле «разработки» коллег-чекистов он вскоре был переведен в УСБ ФСБ РФ, где с успехом продолжил свою карьеру, став в 2000 году первым заместителем начальника УСБ.

И когда 26 марта 2000 года Путин был избран президентом, а 28 марта 2001 года Грызлов стал министром внутренних дел России, Ромодановский через два месяца был назначен на должность начальника Главного управления собственной безопасности МВД РФ и начал широко освещаемую в российских СМИ кампанию по искоренению коррупции в органах внутренних дел. 

Одной из жертв этой кампании стал начальник службы безопасности МЧС РФ — генерал-лейтенант Владимир Ганеев, который был дружен с известным российским бизнесменом Германом Стерлиговым, учредившим в России в 1992 году вместе со своим однофамильцем (по его словам) — генералом госбезопасности Александром Стерлиговым — одно из первых официальных националистических объединений — «Русский национальный собор». Генерал Александр Стерлигов и лидер коммунистов России Геннадий Зюганов являлись сопредседателями думы «Русского национального собора».

Представители КПРФ составляли в Госдуме III созыва фракцию в составе 95 депутатов. Из их числа был избран председатель Госдумы Геннадий Селезнев. Фракция коммунистов получила также посты председателей девяти комитетов Думы и мандатов комиссии. Это была политическая сила, с которой нельзя было не считаться, и ее объединение с возрождающимися националистическими движениями представляло реальную угрозу питерскому клану Путина, стремительно захватывающему в Москве позиции.

И хотя руководитель операции — генерал Ромодановский — публично отрицал факт связи проведенных арестов с предвыборной кампанией в Государственную думу IV созыва, для многих эта связь стала очевидной, особенно после того, как в Думу был избран депутатом и стал ее председателем Грызлов, а обещанная теперь уже бывшим министром внутренних дел кампания по борьбе с коррупцией тихо сошла на нет вместе с самим Ромодановским, переведенным на должность директора Федеральной миграционной службы, где он вынуждено забыл о выявлении коррупции в высших эшелонах российской власти.

Валерий Воробьев

Руководителем секретариата Грызлова в Государственной думе стал еще один человек Владимира Путина — бывший офицер КГБ СССР Валерий Воробьев. Родился он 14 сентября 1948 года в городе Барнауле Алтайского края. Срочную службу проходил в подразделениях Тихоокеанского флота. По завершении службы поступил в Высшую школу КГБ СССР, обучение проходил на 2-м (контрразведывательном) факультете. Мечтал о службе в разведке, для чего старательно учил немецкий язык. С целью гарантированно успешной в будущем карьеры удачно женился на дочери ответственного сотрудника одного из ведомств союзного значения.

Наличие высокопоставленных род-ственников зачастую было гарантом успешной карьеры в КГБ СССР. Однако у Воробьева не заладилось. Незадолго до завершения обучения в Высшей школе КГБ СССР он был вовлечен в скандальную историю на почве злоупотребления алкоголем. Пришлось о службе в разведке позабыть. Более того, пришлось распрощаться с Москвой, молодой женой Татьяной и малолетним сынишкой Андрюшей.

Направлен был молодой лейтенант, выпускник «вышки» КГБ, в родной Барнаул, где был зачислен в малоперспективную службу наружного наблюдения. Москвичка-жена последовать за мужем не пожелала. Тогда казалось, что все жизненные планы Воробьева рухнули. Однако, как это нередко случается в жизни, судьба сделала крутой поворот, определив весь последующий его жизненный путь.

23 октября 1974 года в столице Австрии — Вене — на 75-й сессии Международного олимпийского комитета Москва была номинирована на право проведения XXII летних Олимпийских игр 1980 года. В связи с этим в целях обеспечения безопасности игр в 5-м управлении КГБ СССР в 1977 году, как мы упоминали, был создан 11-й отдел, сотрудникам которого была поручена разработка всех необходимых для этого мер и средств. Принимая во внимание значительный объем предстоящей работы, в соответствии с решением Совета министров СССР, штатное расписание 11-го отдела было увеличено до 400 сотрудников, в основном за счет прикомандированных офицеров КГБ из различных периферийных органов госбезопасности.

С весны 1978 года в 11-й отдел 5-го управления КГБ начали прибывать первые прикомандированные к нему офицеры, в числе которых оказался старший лейтенант Воробьев, не имевший опыта агентурно-оперативной работы и поначалу делавший очень робкие шаги в деле ее постижения. Был он зачислен во 2-е отделение указанного подразделения, сотрудником которого являлся и автор данного повествования.

Довольно быстро мы с ним подружились, и в меру своих сил и познаний я ему на первых порах помогал, в чем мог. Помог я ему и в главном — в возможности остаться в центральном аппарате КГБ СССР для прохождения дальнейшей службы, убедив руководство подразделения в целесообразности зачисления Воробьева в основной состав 11-го отдела 5-го управления КГБ. Впрочем, вскоре после зачисления Воробьева в штат 11-го отдела 5-го управления КГБ дружбе нашей пришел конец, по-скольку я Воробьеву стал не нужен.

«Разработка» «Adidas» и Отари Квантришвили

После принятия Международным олимпийским комитетом решения о проведении ХХII Олимпиады в Москве западно-германская фирма по производству спортивного инвентаря «Adidas» начала активную экспансию в Советский Союз, чему способствовала тщательно ею спланированная обработка высшего руководства страны. Начальником 5-го управления КГБ был тогда генерал-лейтенант Филипп Бобков, давший указание руководству 11-го отдела взять фирму «Adidas» в «разработку».

Не скрою, истинные цели этого указания мне открылись десятилетия спустя, когда я стал расследовать деятельность группы глубоко законспирированных высокопоставленных чекистов во главе с бывшим заместителем министра сталинской госбезопасности — генералом Евгением Питоврановым. Дело в том, что «разработкой» иностранных фирм в соответствии с положением о КГБ СССР занималось 2-е главное управление (ВГУ) КГБ СССР и аналогичные подразделения в союзных и автономных республиках. На 5-е управление КГБ СССР и его аналоги в союзных и автономных республиках возлагалась борьба с идеологическими диверсиями спецслужб капиталистических стран, находившихся в политической оппозиции к советскому строю.

Разграничения полномочий между подразделениями органов госбезопасности имели обязательный характер. Например, был случай, когда дело «разработки» о подозрении в осуществлении шпионской деятельности одного иностранца и совет-ского гражданина были переданы по указанию руководства 5-го управления КГБ во 2-е главное управление КГБ, являвшееся основным контрразведывательным органом. Происходило это в тот же период, когда «разрабатывалась» фирма «Adidas».

С 1972 года советские сборные команды, принимавшие участие в Олимпийских играх, в соответствии с решением Полит-бюро ЦК КПСС экипировались в спортивную форму западногерманской фирмы «Adidas». При этом были проигнорированы факты членства основателей компании — братьев Адольфа и Рудольфа Дасслеров — в нацистской НСДАП и участия Рудольфа во Второй мировой войне в составе гитлеровских войск. После смерти Адольфа Дасслера в 1978 году «Adidas» возглавил его сын Хорст.

«Разрабатывать» «Adidas» возглавлявший 2-е отделение 11-го отдела 5-го управления КГБ полковник Борис Тарасов поручил владевшему немецким языком Валерию Воробьеву. О собранной информации Воробьев, минуя руководство 11-го отдела, докладывал напрямую Бобкову. 

Выглядело это странно, так как даже куратор 11-го отдела, заместитель начальника 5-го управления КГБ СССР — генерал Иван Абрамов — не был осведомлен о материалах данного дела. Но странности этим не ограничивались. По установленным в КГБ СССР правилам при докладах руководству управлений о результатах работы по тому или иному делу, как правило, присутствовал оперативный работник, в ведении которого дело находилось, и начальник отдела (реже — начальник отделения), в штате которого находился докладывающий офицер.

При «разработке» фирмы «Adidas» указанные правила игнорировались. Офицер-«разработчик» Воробьев вызывался на доклад к начальнику 5-го управления КГБ — генералу Бобкову — без своих непосредственных руководителей, которые в итоге не были осведомлены о результатах его докладов и полученных устных указаний.

Объяснением всему этому могло быть только одно обстоятельство: «разрабатывая» «Adidas», Филипп Бобков собирал компрометирующий материал на генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, регулярно получавшего ценные подарки от Хорста Дасслера, например, отлитую из золота футбольную бутсу в натуральную величину. 

Проявившему себя надлежащим образом при «разработке» фирмы «Adidas» Воробьеву в начале 1980-х годов Бобков поручил еще одно весьма сомнительное дело. Заключалось оно в «разработке» криминального авторитета Отари Квантришвили (известного как Отарик). Числился он — именно числился и в действительности не работал — тренером по вольной борьбе центрального совета спортивного общества «Динамо».

К моменту взятия в «разработку» Квантришвили уже несколько лет был агентом 2-й службы УКГБ СССР в Москве и Московской области, осуществлявшей «разработку» московских криминальных группировок. В соответствии с внутренними устоями советских органов госбезопасности именно офицеры данного подразделения должны были принимать решение о взятии в «разработку» своего же собственного агента. Давая поручение о «разработке» Квантришвили, Бобков заведомо нарушал установленный в КГБ порядок.

«Разрабатывать» Отари Квантришвили Филипп Бобков решил по причине того, что тот являлся близким деловым партнером известного советского эстрадного певца Иосифа Кобзона. В те годы не существовали еще частные службы безопасности, не столько выполнявшие охранные функции, сколько осуществлявшие контроль за деятельностью самих нанимателей, их партнеров и конкурентов. Поэтому, «разрабатывая» Квантришвили, Бобков имел возможность контролировать деятельность и Квантришвили, и Кобзона.

Примечательно, что о проводимой «разработке» Квантришвили не информировалось 2-я служба УКГБ СССР в Москве и Московской области, агентом которой он являлся, что тоже было очередным грубым нарушением основ агентурно-оперативной работы. Наконец, поручая «разработку» Квантришвили офицеру 2-го отделения 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР Воробьеву, Бобков не знал главного: Воробьев познакомился с Квантришвили еще во время учебы в Высшей школе КГБ и поддерживал с ним приятельские отношения. И однажды, после совместной пьянки с Квантришвили, Воробьев попал в скандальную историю, которая стала причиной его «ссылки» в Барнаул. Вернувшись в Москву, Воробьев возобновил контакты с Квантришвили, которые не прекращались даже на фоне проводимой КГБ «разработки». Не удивительно, что «разработка» «Adidas» и Отарика не дала никаких результатов.

Но поскольку Бобков о знакомстве Квантришвили и Воробьева не имел представления, последний благодаря покровительству Бобкова неплохо продвигался вверх по карьерной лестнице, оказавшись в конце концов руководителем секретариата Госдумы. И когда в конце 1996 года русские националисты совместно с органами госбезопасности проводили в Москве мероприятие по празднованию второй годовщины объединения ветеранов специального назначения госбезопасности «Вымпел», от Госдумы «вымпеловцев» приветствовал именно Валерий Воробьев. От националистов — писатель Владимир Солоухин, который в частности сказал: «...Вы не должны спокойно смотреть на то, что происходит. Вы видите, как наша Россия окружена со всех сторон алчущими «собратьями», которые готовы рвать ее на части, стремясь ухватить кусок пожирнее. Вы видите, как потворствует им потерявшая совесть и страх «пятая колонна». Так не дайте же! Не дайте погибнуть своей родине!» (журнал «Наш современник», № 7, 1997 год). От писателей во встрече также приняли участие писатели-агенты спуцслужб Святослав Рыбас и Александр Проханов.

Отари Аршба

В числе депутатов IV и последующих созывов Госдумы РФ был «однокашник» Валерия Воробьева по учебе в Высшей школе КГБ СССР Отари Аршба, который в 1978 году был зачислен для прохождения дальнейшей службы в 3-й отдел 5-го управления КГБ СССР, которым руководил полковник Владимир Головин. Офицеры данного подразделения оперативно курировали министерство высшего и специального образования СССР, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, Университет имени Патриса Лумумбы и Комитет молодежных организаций (КМО) при ЦК ВЛКСМ.

В 1998 году Аршба, оставивший службу в органах госбезопасности, был принят в ОАО «ЕвразХолдинг» на должность директора по связям с общественностью, а затем последовательно занимал должности вице-президента и старшего вице-президента данной компании. До марта 2004 года он был председателем совета директоров холдинга.

С 2000 года Аршба был также внешним управляющим, а в 2000—2003 годах — председателем совета директоров ОАО «Западно-Сибирский металлургический комбинат». В том же 2000 году он занимался PR-обеспечением избирательной кампании губернатора Кемеровской области Амана Тулеева — соперника Владимира Путина как кандидата в президенты России. Тулеев был знаменит тем, что, занимая в 1991 году должность председателя Кемеровского облисполкома, пообещал главе ГКЧП Геннадию Янаеву «подписаться под каждым словом» обращения ГКЧП. За это после поражения ГКЧП указом Бориса Ельцина Аман Тулеев был отстранен от должности.

В 2003 году Отари Аршба был избран депутатом Госдумы IV созыва. В 2007 году он стал депутатом Госдумы РФ V созыва. В Госдуме Аршба был председателем комитета по регламенту и организации работы Госдумы, что позволяло его бывшим коллегам по КГБ — офицерам 5-го управления Валерию Воробьеву (начальнику секретариата руководителя Госдумы) и Юрию Безверхову (одному из руководителей аппарата Госдумы) — успешно направлять ее деятельность. Но если деятельность Безверхова в целом была направлена на безоговорочную поддержку Путина, то совсем по-иному обстояло дело с Воробьевым. В силу своего характера и сложившегося положения дел в Госдуме, где в составе фракции коммунистов заседал бывший начальник Воробьева — генерал Валерий Воротников — и незримо присутствовал Филипп Бобков, выстраивать свою деятельность Воробьев был вынужден с оглядкой на своих бывших руководителей КГБ.

Юрий Шарандин

В Госдуме в числе подручных Воробьева был еще и давнишний агент 2-го отделения 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР Юрий Шарандин, 1952 года рождения. В конце 1970-х годов, когда Шарандин был сотрудником управления пропаганды Госкомспорта СССР, он был завербован в качестве агента органов госбезопасности автором этих строк.

Наше с ним негласное сотрудничество было недолгим. По моей рекомендации Шарандин был вскоре назначен на должность начальника протокольного отдела Госкомспорта СССР, входившего в состав международного управления этого ведом-ства, которое от КГБ СССР курировалось моим коллегой Воробьевым. С помощью Безверхова и Воробьева Шарандин сделал прекрасную карьеру и стал заместителем руководителя аппарата Совета Федерации и начальником управления. До этого он занимал пост заместителя начальника управления президента РФ по внутренней политике.

В итоге в высшем законодательном органе России — в Государственной думе — сформировалась нелегальная резидентура КГБ из числа бывших офицеров органов госбезопасности и их агентов. Вслух об этом, понятное дело, никто никогда не говорил.

(Продовження 

в наступному номері.)