Записки бывшего подполковника КГБ: августовский провал 1991 года и деньги КПСС

(Продовження. Початок 

у № 44—53 за 2020 р. 

та №1—5 за 2021 р.)

ГКЧП — планирование операции

Августовский путч 1991 года не был спонтанным, каким его пытались представить после провалившейся попытки те, кто стоял во главе заговора. Все готовилось заблаговременно и тайно. В частности заранее по приказу председателя КГБ Владимира Крючкова были составлены и согласованы первые политические документы ГКЧП: «Заявление советского руководства», «Обращение к советскому народу», «Постановление № 1 ГКЧП СССР» и «Обращения к главам государств и правительств и Генеральному секретарю ООН». Проекты этих документов в КГБ готовили помощник первого заместителя председателя КГБ СССР Алексей Егоров и замначальника ПГУ КГБ СССР Владимир Жижин. В подготовке «Обращения к советскому народу» было также задействовано информационно-аналитическое управление КГБ, прежде всего начальник аналитического управления КГБ СССР, впоследствии — преподаватель МГИМО и депутат Госдумы от блока «Родина» Николай Леонов. 

После поражения путчистов КГБ под председательством нового руководителя, назначенного Борисом Ельциным, — генерал-лейтенанта Вадима Бакатина провело служебное расследование, в ходе которого выяснялась степень причастности сотрудников КГБ к организации путча и их участия в нем. На масштабы планируемой Крючковым операции указывало заключение следствия, многостраничный документ, из которого, будем откровенны, касательно КГБ как структуры никто не сделал никаких выводов. Приведем этот теперь уже исторический документ полностью:

«Из материалов расследования усматривается, что еще в декабре 1990 года В. А. Крючков поручил бывшему заместителю начальника ПГУ КГБ СССР В. И. Жижину и помощнику бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР В. Ф. Грушко  А. Г. Егорову осуществить проработку возможных первичных мер по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения. Указанные материалы были подготовлены, однако, по словам исполнителей, до начала августа 1991 года не использовались.

С большой степенью достоверности можно предположить, что с конца 1990 года до начала августа 1991 года, учитывая сложившуюся в стране обстановку, В. А. Крючков совместно с другими будущими членами ГКЧП предпринимали возможные политические и иные меры по введению в СССР чрезвычайного положения конституционным путем. Однако, не получив поддержки президента СССР и Верховного Совета СССР, указанные лица с начала августа 1991 года начали осуществлять конкретные меры по подготовке введения чрезвычайного положения незаконным путем. С 7-го по 15 августа В. А. Крючков неоднократно проводил встречи с некоторыми членами будущего ГКЧП на секретном объекте ПГУ КГБ СССР под кодовым названием «АБЦ». В этот же период времени В. И. Жижин и А. Г. Егоров по указанию В. А. Крючкова провели корректировку декабрьских документов по проблемам введения в стране чрезвычайного положения. Они же с участием бывшего в то время командующего воздушно-десантными войсками  — генерал-лейтенанта П. С. Грачева — подготовили для В. А. Крючкова данные о возможной реакции населения страны на введение в конституционной форме режима чрезвычайного положения. Содержание указанных документов потом нашло отражение в официальных указах, обращениях и распоряжениях ГКЧП. 17 августа В. И. Жижин участвовал в подготовке тезисов выступления В. А. Крючкова по телевидению в случае введения чрезвычайного положения.

Полученные в ходе расследования материалы свидетельствуют о том, что участники заговора на различных этапах его реализации отводили КГБ СССР решающую роль в осуществлении следующих задач: устранение от власти президента СССР М. С. Горбачева путем его изоляции; блокирование вероятных попыток президента РСФСР Б. Н. Ельцина оказать сопротивление деятельности ГКЧП; установление постоянного контроля за местонахождением руководителей органов власти РСФСР, Москвы, известных своими демократическими взглядами народных депутатов СССР, РСФСР и Моссовета, крупных общественных деятелей с целью их последующего задержания; осуществление совместно с частями советской армии и подразделениями МВД штурма здания Верховного Совета РСФСР с последующим интернированием захваченных в нем лиц, включая руководство России. Для этих задач бывший председатель КГБ СССР В. А. Крючков, используя свое служебное положение, привлек отдельные, в том числе специальные силы и средства подразделений центрального аппарата и войска КГБ СССР.

В результате этого в период времени с 17-го по 19 августа некоторые войска специального назначения КГБ СССР и спецподразделения ПГУ КГБ СССР были приведены в повышенную боевую готовность и передислоцированы в заранее выделенные места для участия совместно с подразделениями СА и МВД в мероприятиях по обеспечению режима чрезвычайного положения. Силами специально созданных групп 18 августа президент СССР М. С. Горбачев был изолирован в месте отдыха в Форосе, а за президентом РСФСР 

Б. Н. Ельциным и другими оппозиционно настроенными по отношению к заговорщикам лицами установлено наружное наблюдение.

С участием сил и средств КГБ СССР проводились также и другие мероприятия, направленные на создание условий для осуществления заговора. Так, после объявления 19 августа об образовании ГКЧП и о введении чрезвычайного положения руководством комитета предпринимались меры, направленные на повышение боевой готовности органов и войск КГБ и обеспечение их участия в выполнении решений и указаний ГКЧП. С использованием сил КГБ СССР был организован контроль за деятельностью средств массовой информации, производилось изучении реакции населения в СССР и зарубежных кругов на события в СССР.

20 августа была проведена подготовка непланируемого ранее захвата здания Верховного Совета РСФСР группами специального назначения КГБ СССР с использованием в этой операции подразделений СА, МВД и спецвойск КГБ СССР. Тогда же из-за невозможности ее проведения без значительных человеческих жертв со стороны мирного населения штурм был отменен. Осуществляя общее руководство проводимыми мероприятиями, В. А. Крючков активно использовал в этих целях приближенных к себе лиц из числа руководства КГБ СССР, которыми по его указаниям организовывалось задействование отдельных сил и средств подразделений центрального аппарата и войск КГБ СССР на конкретных участках и направлениях. В частности:

Первый заместитель председателя КГБ СССР — генерал-полковник Ф. В. Грушко — являлся непосредственным участником заговора, неоднократно вместе с В. А. Крючковым присутствовал на его встречах с членами ГКЧП. Систематически принимал участие в работе рабочей группы О. Д. Бакланова, наряду с В. А. Крючковым отдавал наиболее важные распоряжения по использованию возможностей Комитета госбезопасности СССР для реализации замыслов заговорщиков. Непосредственно отдал указание о подготовке мероприятий по изоляции президента РСФСР, задействованию спецподразделений ПГУ КГБ СССР, усилении режимных мер на Гостелерадио СССР.

Первый заместитель председателя КГБ СССР — генерал-полковник Г. Е. Агеев — непосредственно руководил мероприятиями по изоляции президента СССР путем отключения средств связи на объекте «Заря» в Форосе и переподчинения 79-го погранотряда и 5-й отдельной бригады пограничных сторожевых кораблей начальнику Службы охраны КГБ СССР Ю. С. Плеханову и его заместителю В. В. Генералову. По его прямому указанию осуществлялась подготовка к задержанию и изоляции президента РСФСР и руководства Российской Федерации, блокированию в контакте с подразделениями советской армии и МВД СССР здания Верховного Совета РСФСР, его последующего штурма, разоружению находящихся в нем лиц и их интернированию. Отдал распоряжение по формированию и направлению в Латвию, Литву и Эстонию групп оперативных сотрудников для обеспечения режима чрезвычайного положения.

15 августа лично осуществил инструктаж вызванного из отпуска начальника 12-го отдела КГБ СССР — генерал-майора Е. И. Калгина — и начальника УПС КГБ СССР — генерал-лейтенанта А. Г. Беды — по организации слухового контроля касательно ряда руководителей СССР и РСФСР, обслуживаемых совершенно секретно секретной и городской телефонной связью по местам их работы и жительства. С 18 августа осуществлял общее руководство по использованию задействованных в осуществлении заговора сил и средств подразделений центрального аппарата и войск КГБ СССР. Как представитель КГБ СССР принимал участие в заседании Кабинета Министров СССР 19 августа, руководил подготовкой отдельных документов о деятельности органов и войск КГБ СССР в условиях чрезвычайного положения, направляемых на места.

Заместитель председателя КГБ СССР — генерал-майор В. Ф. Лебедев — дал указание об организации 18 августа наружного наблюдения за рядом руководителей СССР и РСФСР, народных депутатов СССР и РСФСР, видных общественных деятелей и административному задержанию отдельных из них. В частности по его прямому указанию были задействованы силы управления «З» и 7-го управления КГБ СССР по задержанию Уражцева, Гдляна, Проселкова, Камчатова. Создал группу информационного обеспечения режима чрезвычайного положения, осуществлял руководство мероприятиями по подготовке и распространению документов ГКЧП, а также касающихся деятельности средств массовой информации, в том числе касательно радиостанции «Эхо Москвы».

Заместитель председателя КГБ СССР — генерал-лейтенант И. К. Петровас — отдал распоряжение о приведении войск спецназначения в боевую готовность, направил в органы и войска КГБ СССР конкретные указания, регламентирующие их действия в условиях повышенной боевой готовности. Осуществлял руководство и координацию действий с МО СССР по продвижению войск к Москве, в том числе при подготовке штурма здания Верховного Совета РСФСР. По его команде в Прибалтику были направлены 300 человек личного состава 103-й воздушно-десантной дивизии.

Заместитель председателя КГБ СССР, начальник управления КГБ СССР в Москве и Московской области — генерал-лейтенант В. М. Прилуков — 17 августа был ознакомлен В. А. Крючковым с основным замыслом заговора и, начиная с 18 августа, осуществлял практические меры по участию в его реализации с использованием сил и средств УКГБ. Принимал личное участие во всех совещаниях у руководства КГБ СССР и в МО СССР, где разрабатывались конкретные мероприятия по использованию войск, спецназа и оперативного состава в городе Москве, отдавал указания об их исполнении своим заместителям.

Полученные комиссией данные в отношении указанных выше лиц дают основания полагать, что еще за несколько дней до 19 августа они в той или иной степени были осведомлены о замыслах заговорщиков и осознанно действовали в их интересах. Одновременно из материалов расследования усматривается, что ряд руководителей подразделений центрального аппарата и войск КГБ СССР активно участвовал в выполнении их указаний, при этом отдельные из них еще до начала событий располагали информацией о направленности и целях проводимых ими мероприятий, однако до появления признаков провала заговора конкретных шагов по противодействию ему не предпринимали.

В ходе работы комиссии некоторые из них проявили неискренность и пытались умалить долю своей ответственности. В частности начальник управления «З» КГБ СССР — генерал-майор В. П. Воротников. По утверждению заместителя начальника управления «З» А. В. Мороза, В. П. Воротников информировал его о том, что в 18 часов 18 августа в стране будет введено чрезвычайное положение. В этот же день к 16 часам он обеспечил вызов и направление сотрудников управления совместно с представителями 3-го главного управления спецрейсом в Эстонию, Латвию и Литву. Одновременно по его указанию была сформирована группа из 11 сотрудников управления «3» и 7 работников УКГБ в Москве и Московской области для проведения административных задержаний (при инструктаже каждому члену группы вручались незаполненные бланки распоряжения на административное задержание, осуществление которых предусматривалось во взаимодействии с бригадами «НН» (наружного наблюдения. — Авт.). 19 августа В. П. Воротников получил у В. Ф. Лебедева список лиц, подлежащих негласному наблюдению и задержанию, и передал его Г. В. Добровольскому.

Заместитель начальника управ-ления «3» КГБ СССР — генерал-майор Г. В. Добровольский, являясь руководителем указанной выше группы, непосредственно руководил мероприятиями по задержанию Уражцева, Гдляна, Камчатова и Проселкова.

Заместитель начальника управления «3» — генерал-майор И. В. Перфильев — во взаимодействии с заместителем начальника УКГБ в Москве и Московской области — генерал-майором И. В. Кучеровым — 19 августа организовал группы сотрудников для обеспечения решения ГКЧП о временном приостановлении выпуска ряда газет и журналов. Вечером 19 августа соответствующие требования были доведены до издательства «Правда», «Московская правда», «Литературная газета» и 20 типографий издательства «Известия».

Начальник погранвойск КГБ СССР — генерал-полковник  И. Я. Калиниченко — 18 августа поставил задачи Симферопольскому погранотряду и Балаковской бригаде пограничных сторожевых кораблей по усилению внимания и охране района зоны отдыха президента СССР и подчинению командиров этих частей только начальнику службы охраны — генерал-лейтенанту Ю. С. Плеханову — и его заместителю — генерал-майору В. В. Генералову. Узнав 19 августа о введении чрезвычайного положения в стране, И. Я. Калиниченко отдал распоряжение об усилении охраны госграницы, а на совещании руководителей «главка» объявил распоряжение о переводе войск в состояние повышенной боевой готовности. Подписал и направил в войска подготовленное начальником военно-политического управления погранвойск — генерал-лейтенантом Н. В. Бритвиным — указание, в котором предлагалось широко вести пропаганду документов ГКЧП среди всех категорий военнослужащих и принять участие в работе создаваемых на местах КЧП в интересах выполнения служебных задач. Этим документам, подписанным также секретарем парткома погранвойск — генерал-майором В. Г. Анцуповым, рекомендовалось обсудить меры по реализации решений ГКЧП на партийных собраниях.

Начальник 3-го главного управления — вице-адмирал А. В. Жардецкий — о существовании ГКЧП и его замыслах знал с 18 августа. Принимал личное участие в совещаниях у руководства КГБ и Министерства обороны СССР, где решались вопросы о формировании сил и средств для блокирования здания ВС РСФСР и его штурма, отдавал указания своим заместителям по их реализации. По его указанию в «главке» были сформированы оперативные группы: для действий у здания ВС РСФСР во главе с заместителем начальника управления ОО КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР — генерал-майором Ю. А. Гущей; для вылета в Прибалтику под руководством своего заместителя — генерал-майора  Н. И. Рыжака; для анализа оперативной обстановки, а также группы резерва.

Заместитель начальника 3-го ГУ КГБ СССР — генерал-майор Ю. Е. Булыгин — осуществлял руководство подчиненными «главку» органами, дал указание руководителям особых отделов КГБ СССР по военным округам, что в связи с обострением обстановки в ряде регионов накануне подписания союзного договора туда направлены полномочные представители 

МО СССР, с которыми им надлежит вступить в контакт и получить соответствующие разъяснения для дальнейших действий.

Заместитель начальника 3-го ГУ КГБ СССР — генерал-майор Ю. А. Калганов — для выполнения поручения по отслеживанию действий войск в Москве дважды выезжал к бывшему командующему МВО — генерал-полковнику Калинину — и по результатам докладывал заместителю председателя КГБ СССР — генерал-лейтенанту И. К. Петровасу.

Заместитель начальника 3-го ГУ КГБ СССР — генерал-майор Н. И. Рыжак — осуществлял общее руководство оперативными группами, вылетевшими 18 августа во главе с ним в Прибалтику. 19—20 августа по личной инициативе направил из особого отдела КГБ по Прибалтийскому ВО в адрес военной контрразведки прибалтийской зоны и в КГБ СССР три шифротелеграммы, в которых выражалась фактическая поддержка действий ГКЧП, вносились предложения о введении режима чрезвычайного положения на территории Прибалтики.

Заместитель начальника управления особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР — генерал-майор Ю. А. Гуща — 19 августа выдвигался с группой на подступы к зданию ВС РСФСР вместе с батальоном ВДВ и 20 августа поступил в распоряжение заместителя начальника УКГБ в Москве и Московской области А. Б. Корсака. Узнав о готовящемся на 3 часа ночи 21 августа штурме здания ВС РСФСР, после решения, принятого на совещании у руководства группы «А» Карпухина, генерал-майор Гуща отказался от участия в нем, о чем доложил Жардецкому.

Заместитель начальника УКГБ СССР в Москве и Московской области — полковник Е. П. Карабанов — принимал личное участие в совещании у руководства КГБ СССР и в МО СССР при проработке вопросов о штурме здания ВС РСФСР, административном задержании ряда лиц, находящихся там, непосредственно руководил разработкой плана по обеспечению режима чрезвычайного положения в Москве, лично отдавал распоряжения о планировании и подготовке мер по участию УКГБ в штурме.

Заместитель начальника УКГБ в Москве и Московской области — генерал-майор В. К. Кучеров — с 19 августа возглавил созданный в УКГБ оперативный штаб. По его указанию в горрайорганы 19 августа была направлена шифротелеграмма «об уточнении наличия печатной базы, кабельного телевидения и взятия на контроль их работы». Он направил группы сотрудников службы «З» УКГБ для доставки уведомлений в издательства о закрытии выпуска некоторых центральных, московских городских и областных изданий. Дал указание начальнику отделения службы «З» А. И. Рязанову принять участие в обсуждении у заместителя председателя КГБ СССР В. Ф. Лебедева вопроса о локализации деятельности радиостанции «Эхо Москвы», выделив для этой цели несколько сотрудников УКГБ.

Утром 19 августа генерал-майор Кучеров направил семь человек в распоряжение замначальника управления «З» КГБ СССР Г. В. Добровольского для участия в административном задержании некоторых народных депутатов.

Заместитель начальника УКГБ в Москве и Московской области — генерал-майор А. Б. Корсак, являясь заместителем руководителя оперативного штаба, осуществлял координацию действий с воздушно-десантными войсками по блокированию Моссовета, Останкинского телецентра, Госбанка и Гохрана СССР. Отдал указание о выдаче семи сотрудникам УКГБ табельного оружия. Принимал личное участие в совещаниях у руководства КГБ СССР и МО СССР, на которых рассматривались вопросы оперативно-войсковой операции в районе здания ВС РСФСР. Отдавал необходимые распоряжения о подготовке сотрудников УКГБ к участию в штурме здания ВС РСФСР. Несмотря на решительный отказ руководителей оперативных подразделений УКГБ от участия в этой акции, отдал указания продолжать необходимую подготовку к штурму. Генералы Алферов, Корсак, Кучеров не доводили до сотрудников управления поступающие через офицеров связи документы, принятые российским и московским руководством, до вечера 20 августа и не пытались дать принципиальную оценку действиям ГКЧП.

Начальник 7-го управления КГБ СССР — генерал-лейтенант Е. М. Расщепов — в период подготовки и введения чрезвычайного положения непосредственно участвовал в организации мероприятий по негласному наблюдению за руководителями органов власти РСФСР, Москвы, народными депутатами СССР, РСФСР и Моссовета, давал указания подчиненным на их участие в административном задержании четверых из них. 18 августа в 14 часов лично вручил группе руководителей подразделений наружной разведки списки совет-ских граждан и дал указание срочно взять их под наружное наблюдение. В списках значились 63 человека, среди которых были Руцкой, Хасбулатов, Бурбулис, Попов, Лужков, Яковлев, Шеварнадзе, Шахрай, Станкевич.

17 августа перед возвращением президента РСФСР из Алма-Аты совместно с начальником группы «А» 7-го управления КГБ СССР — генерал-майором В. Ф. Карпухиным — изучал условия для проведения мероприятий по возможному задержанию Б. Н. Ельцина в аэропорту «Чкаловский». В этих целях лично выезжал на место, поставил задачу подготовить для этого 25—30 сотрудников группы «А» и согласовать действия с МО СССР. На следующий день аналогичные мероприятия проводились по комплексам «Сосенки-4» и «Архангельское-2».

По особому указанию Е. М. Расщепова силами наружного наблюдения 18 августа фиксировались прилет Б. Н. Ельцина в аэропорт «Внуково» и прибытие его на дачу в поселок Архангельское-2. Кроме того, Е. М. Расщеповым было дано указание подготовить необходимые силы для организации наружного наблюдения за В. В. Бакатиным, однако работу не начинать до особого распоряжения.

Командир группы «А» 7-го управления КГБ СССР — генерал-майор В. Ф. Карпухин — по распоряжениям В. А. Крючкова и В. Ф. Грушко, Г. Е. Агеева и Е. М. Расщепова 17-го и 18 августа привел в боеготовность личный состав группы, осуществлял подготовку спецмероприятий в отношении президента РСФСР, проводил рекогносцировку в аэропорту «Чкаловский», в дачных комплексах «Сосенки» и «Архангельское». По его команде группа «А» в количестве 60 человек выдвигалась 19 августа в район комплекса «Архангельское». По указанию Агеева осуществлял подготовку штурма группой «А» совместно с подразделениями советской армии и МВД СССР здания ВС РСФСР. С учетом сложившейся обстановки вокруг здания ВС РСФСР, отрицательного отношения личного состава группы и приданных подразделений доложил Агееву о нецелесообразности проведения операции.

Начальник Отдельного учебного центра КГБ СССР — полковник Б. П. Бесков — по указанию начальника ПГУ КГБ СССР — генерал-лейтенанта Л. В. Шебаршина — привел 18 августа в повышенную боевую готовность боевые группы и подразделения и поступил в распоряжение Агеева. 20 августа, получив указание на участие в штурме здания ВС РСФСР, доложил об этом Шебаршину, который запретил ему предпринимать какие-либо действия без его приказов.

В критический момент полковник Бесков поддержал позицию Карпухина и командиров других приданных подразделений о нецелесообразности проведения штурма. Аналогичную позицию заняли начальник 15-го ГУ КГБ СССР — генерал-лейтенант В. Н. Горшков — и его заместитель — генерал-майор В. Я. Ионов, которым по указанию Агеева 20 августа была создана резервная группа в количестве 200 человек.

Начальник 12-го отдела КГБ СССР — генерал-майор Е. И. Калгин — по личному указанию В. А. Крючкова, получив инструктаж у Г. Е. Агеева, в нарушение законов СССР и действующих нормативных актов отдал распоряжение первому заместителю начальника 12-го отдела — генерал-майору Г. В. Гуськову — об организации технического исполнения контроля в отношении руководителей СССР и России. Слуховой контроль осуществлялся с 18-го по 21 августа, поступающая информация устно докладывалась Калгину и по его указаниям частично излагалась в письменной форме без соответствующего учета. С полученными материалами Калгин знакомил Крючкова, а в его отсутствие — Агеева. Калгин и его заместители — генералы Гуськов, Смирнов, полковники Кутный, Абакумов, Фетисов — в ходе служебного расследования вели себя неискренне, правдивую информацию сообщали лишь по предъявлению фактов, уличающих их в противоправных действиях.

Начальник управления правительственной связи (УПС) КГБ СССР — генерал-лейтенант А. Г. Беда — по личному указанию В. А. Крючкова 15—17 августа организовал подачу в 12-й отдел КГБ СССР линий правительственной связи абонентов — руководителей СССР и России. 15 августа по указанию Агеева направил в составе оперативной группы службы охраны КГБ СССР, вылетевшей в Крым, сотрудников УПС во главе со своим заместителем — генерал-майором А. С. Глущенко, подчинив его начальнику службы охраны КГБ СССР. По указанию Ю. С. Плеханова 18 августа в 16.30 А. С. Глущенко отдал распоряжение начальнику 21-го отдела УПС КГБ СССР С. В. Парусникову выключить все виды связи на даче президента СССР в Форосе (объект «Заря»).

Одновременно с 18.00 18 августа до 9.00 22 августа службой охраны КГБ СССР была отключена связь с подразделениями погранвойск, несущих охрану внешнего периметра дачи президента СССР. 19 августа по приказу В. А. Крючкова генерал-лейтенант А. Г. Беда отдал указание о выключении аппаратов правительственной междугородней связи Б. Н. Ельцина, И. С. Силаева, Г. Э. Бурбулиса.

Заместитель начальника 2-го ГУ КГБ СССР — генерал-майор В. И. Кононов — 19 августа по указанию В. Ф. Грушко отдал соответствующие распоряжения начальникам отделов «главка» по усилению режима безопасности «ТАСС» и АПН в связи с введением режима чрезвычайного положения. Начальник юридического отдела с арбитражем КГБ СССР — генерал-майор юстиции В. И. Алексеев — совместно со старшим консультантом группы консультантов при председателе КГБ СССР А. Г. Сидоренко и начальником секретариата КГБ СССР В. А. Сидаком 20 августа подготовили проект указа Янаева «Об указах президента РСФСР № 59, 61 и 63 от 19 августа 1991 года».

Однако, несмотря на кажущийся исчерпывающим список участников путча, истинные идейные вдохновители и тайные руководители ГКЧП остались неназванными, неузнанными и, соответственно, не наказанными.

ГКЧП: последствия

Подавляющее большинство рядо-вых сотрудников, руководителей низшего и среднего звена Центрального аппарата и войск КГБ СССР не поддержали заговорщиков. В эти критические для судеб страны, народа и демократии дни они фактически блокировали во-площение в жизнь планов ГКЧП, чем в немалой степени способствовали провалу переворота. В частности путчистов отказался поддержать личный состав отдельных подразделений УКГБ СССР в Москве и Московской области, группа «А» 7-го управления КГБ СССР, группа «Б» ПГУ КГБ СССР, войска спецназа, части погранвойск и многие другие подразделения.

В то же время участники путча и те, кто оказывал им содействие, несмотря на тяжесть содеянного, получили символические наказания. И это при том, что деяния их были квалифицированы по статье 64-й Уголовного кодекса Российской Федерации (измена родине), в соответствии с чем предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 10-ти до 15 лет с конфискацией имущества или смертная казнь с конфискацией имущества. В 1994 году все они были амнистированы. Пострадали лишь те, кого использовали «втемную», как и те, кто был причастен к выводу партийных и государственных средств за рубеж. Страну охватила волна самоубийств высокопоставленных сотрудников ЦК КПСС, вовлеченных в «невидимую партийную экономику», представлявшую из себя одну из наиболее охраняемых государственных тайн. Эти самоубийства не могли не породить слухи о том, что кто-то из покончивших с собой был на самом деле убит.

Застрелился министр внутренних дел Борис Пуго, вовлеченный в заговор лишь 18 августа 1991 года и находившийся до того дня в отпуске. Жизнь его оборвалась пистолетным выстрелом в голову 22 августа 1991 года. Перед тем, как покончить с собой, он убил свою жену Валентину.

24 августа покончил с собой герой Советского Союза — маршал Сергей Ахромеев, занимавший должность советника президента СССР по военным делам. Он не входил в состав ГКЧП, а узнав о создании ГКЧП 19 августа 1991 года из средств массовой информации, прервал свой отдых и вылетел из Сочи в Москву. В своей записной книжке он оставил следующую запись: «Почему я приехал в Москву из Сочи? Никто меня не вызывал. Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, лично убедился в этом. Но с 1990 года наша страна идет к гибели. Михаил Горбачев дорог, но отечество дороже! Пусть хоть в истории останется след — против гибели такого великого государства протестовали».

Еще через два дня — 26 августа — в 5 часов 15 минут утра из окна своей квартиры, расположенной на пятом этаже элитного дома в Москве, выбросился управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина, занимавший эту должность с 1983 года. 6 октября 1991 года точно таким же образом, выбросившись из окна своей квартиры, покончил с собой предшественник Николая Кручины на посту управляющего делами ЦК КПСС — Георгий Павлов, занимавший эту должность с декабря 1965-го по сентябрь 1983 года. Через 11 дней после этого, 17 октября, выбросился из окна своей квартиры бывший секретарь парткома советского посольства в США, заведующий сектором США и заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик.

2 декабря 1991 года в подъезде дома № 10 на Кутузовском проспекте в Москве был убит председатель правления Московского профбанка Александр Петров. Банк этот был создан на деньги КПСС. Дата его регистрации — 31 января 1990 года. Как было установлено следствием, убийство имело все признаки заказного. Петров часто выезжал за рубеж и имел знакомства с крупными английскими финансистами.

8 ноября 1994 года был убит бывший сотрудник разведки Юрий Королев. Перед смертью его пытали. Погибший работал завотделом фотоиллюстраций журнала «Деловые люди». Мотивы преступления следствием установлены не были.

22 декабря 1996 года в пригороде Минска Самохвалович был найден труп Леонида Кучерука, полковника КГБ в отставке, ставшего довольно успешным бизнесменом. Кучерук работал в ряде стран под журналистским прикрытием и был хорошо знаком с Королевым. Во время командировки во Францию он принимал участие в операциях советской разведки по передаче средств французской компартии. Перед смертью его пытали.

25 февраля 1997 года со следами пыток на теле был найден в гараже на Новолесной улице в Москве труп сослуживца Королева и Кучерука — бывшего сотрудника советской внешней разведки Вадима Бирюкова, заместителя гендиректора журнала «Деловые люди» (где осели бывшие разведчики).

 «Вадим Бирюков родился в 1932 году в семье служащих. Окончил в 1955 году Институт иностранных языков имени Мориса Тореза по специальности «переводчик-преподаватель (английский и французский языки)». С 1977 года на протяжении 13 лет работал в информационном агентстве «ТАСС». Воспользовавшись этим агентством как трамплином, он в 1990 го-ду стал главным редактором журнала «Деловые люди» и, по словам сотрудников журнала, во многом определил лицо издания. Собственно, он был одним из его фактических создателей. С 1995 года был шефом-редактором англоязычного варианта журнала «Business in Russia». Во второй половине 1980-х годов, будучи одним из руководителей главной редакции информации для заграницы «ТАСС», стал одним из инициаторов создания в агентстве группы журналистов, которые специализировались на освещении международной политики. Впоследствии подобные группы были созданы во многих других отечественных СМИ. Вместе с Бирюковым в «ТАСС» работали некоторые нынешние сотрудники «Интерфакса». По словам одного из них, который был с Бирюковым в конце января 1997 года на Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария), тот был полон идей и творческих планов. До издательской деятельности работал в КГБ СССР. Кто-то очень тщательно зачищал следы и одновременно карал тех, кто самочинно воспользовался не для них украденными деньгами».

Справка газеты «Московский комсомолец»

Так вот, оказывается, в чем дело: пытавшие хотели узнать, где спрятаны выведенные за границу деньги КПСС. Потому что после августовского провала 1991 года силы, породившие ГКЧП, жаждали реванша. Для его осуществления необходимы были серьезные финансовые ресурсы. «Невидимая партийная экономика» должна была стать базой для возврата 

утраченной КПСС власти.

(Продовження 

в наступному номері.)