Записки бывшего подполковника КГБ: вербовка и убийство Владислава Листьева

Владислав Листьев

В конце 1987 года на телевидение пришел работать журналист Владислав Листьев. Пройдет несколько лет, и он станет одним из ведущих телевизионных журналистов и всенародным любимцем. Этому предшествовали годы нелегкой запутанной жизни.

Выросший в простой семье, рано потерявший отца, Влади-слав сумел поступить в МГУ на факультет журналистики и спустя несколько лет перевелся на факультет международной журналистики. В МГУ училось много иностранных студентов, приезжавших на учебу в СССР из различных стран третьего мира, развивающихся и даже капиталистических. Все они были объектами пристального внимания со стороны органов государственной безопасности. МГУ и Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы находились под оперативным контролем 3-го отдела 5-го управления КГБ.

В целях осуществления наиболее полного контроля за иностранными студентами, глубокого изучения их политических взглядов и ориентации, характера и психологических особенностей производилась массовая вербовка профессорско-преподавательского состава и студентов университетов из числа как советских граждан, так и иностранцев. Агентуре, завербованной из числа иностранных студентов, уделялось большое внимание, так как из них готовились, по терминологии КГБ, «агенты оседания».

На Западе такую категорию агентов называют «спящими». Первоочередной их задачей была легализация в какой-либо стране и занятие положения в обществе, дающее возможность получения информации, представляющей интерес для органов госбезопасности СССР. Многие иностранцы — выпускники указанных университетов — по возвращении в свои страны достигали определенных высот в карьере и добивались высокого положения в обществе. Были среди них члены кабинета министров, видные политические и общественные деятели, дипломаты и известные журналисты. Помимо высокого уровня образования, их успеху в жизни часто способствовало наличие у большинства из них влиятельных родственников на родине. Из числа отдельных студентов-иностранцев, не имевших влиятельных родственников и приехавших в СССР на учебу по рекомендации зарубежных коммунистических партий, готовились агенты-«нелегалы», которые впоследствии работали в различных странах мира под вымышленными именами и со-ответствующими легендами.

Работа по вовлечению ино-странных студентов и аспирантов в агентурную сеть КГБ требовала наличия в ней советских граждан, пользующихся среди иностранного контингента студентов определенным авторитетом. Среди них был, например, тоже являвшийся в свою очередь агентом КГБ, известный в СССР (а после его распада — в России) экономист, публицист и демократ Гавриил Попов, побывавший еще и мэром Москвы. Благодаря ему «Мост-банк» Филиппа Бобкова смог разместить свой офис в здании московской мэрии. Именно в начале 1980-х пересеклись судьбы столь разных людей — будущего тележурналиста Влади-слава Листьева и сотрудника 3-го отдела 5-го управления КГБ — оперуполномоченного, старшего лейтенанта Александра Комелькова.

В престижных московских вузах учились дети советской и партийной элиты и творческой интеллигенции. Небольшому числу выходцев из простых советских семей, пробившихся в такие вузы, было понятно, что их возможности по окончании учебного заведения резко отличались от возможностей студентов, имеющих влиятельных родственников. Наиболее интересные и перспективные направления на стажировку в процессе учебы и на работу после окончания вуза получали дети элиты. Соответственно, их дальнейшая карьера и жизнь складывались достаточно хорошо и успешно. Тем же, кто не имел поддержки со стороны родственников, приходилось рассчитывать на свои собственные силы или пытаться обрести поддержку путем вступления в брак с представителями элитарных слоев. Иные же неожиданно для себя обретали эту поддержку в лице КГБ, вливаясь в число агентов и доверенных лиц этой организации.

При отборе кандидатов для последующей вербовки в качестве агентов органов госбезопасности осуществлялась своего рода социальная селекция. Представители высшей партийно-советской номенклатуры и члены их семей не могли быть завербованы в агентурную сеть органов госбезопасности в соответствии со строгими указаниями КГБ на этот счет. Эти же требования распространялись на родственников состоящих на службе офицеров органов гос-безопасности. Относительно представителей советской творческой элиты каких-либо ограничений в плане их вовлечения в негласную деятельность в интересах органов государственной безопасности не существовало. Тем не менее и в отношении представителей этих кругов общества действовали определенные неписаные правила. В качестве иллюстрации приведу следующий пример.

В 1970-е годы в Московском литературном институте имени А. М. Горького (Литинституте), находящемся в красивом старинном особняке, описанном Львом Толстым в романе «Война и мир» (помните описание первого бала Наташи Ростовой?) и Михаилом Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита» (дом Моссалита), многими советскими литераторами называвшемся Домом Герцена, красиво и уютно расположившемся на тенистом Тверском бульваре, неподалеку от площади, носящей имя Пушкина, учился молодой, никому не известный поэт по фамилии Вигилянский.

Имел неосторожность молодой и начинающий поэт Вигилянский общаться с некоторыми советскими диссидентами, в том числе и с теми, кто имел контакт с Александром Солженицыным. В силу этих знакомств он и попал в поле зрения 9-го отдела 

5-го управления, а конкретнее — Владимира Гусева, старшего оперуполномоченного этого отдела, майора и Почетного сотрудника органов госбезопасности СССР, получившего это высокое звание за успешное пресечение антисоветской деятельности ряда известных советских диссидентов, прежде всего Солженицына.

В один из весенних дней 1976 года пригласил Гусев Вигилянского для беседы, в ходе которой подробно расспрашивал его о знакомых из числа диссидентов, и при этом недвусмысленно дал понять, что, по мнению КГБ, Вигилянский оказался в очень неприятной ситуации. Выход из неё один — стать агентом органов госбезопасности и сообщать все, что ему станет известно о деятельности диссидентов, или распрощаться с учебой в Литинституте.

Разговор велся в жесткой, не допускающей никаких компромиссов форме. Это был стиль Гусева. Он и прославился своей жестокостью, за что был описан Александром Солженицыным в книге «Бодался теленок с дубом» как человек, безжалостно бьющий ботинком по лицу его знакомого Александра Горлова, случайно приехавшего в загородный дом писателя, когда КГБ проводил там негласный обыск, приговаривая: «Убью, сука». Именно за этот мордобой майор Гусев был удостоен звания Почетный сотрудник органов госбезопасности. Позже он мне рассказывал, что действительно готов был убить Горлова, чтобы тот не рассказал общественности о произошедшем. Но на крики Горлова сбежались дачники, и убить его не удалось.

На следующий день после вербовки Гусевым Вигилянского в кабинете заместителя начальника 5-го управления — генерал-майора Абрамова — раздался телефонный звонок от отца Вигилянского — члена Союза писателей, давнишнего агента органов госбезопасности. Он жаловался на жестокое обращение с его диссидентствующим сыном. Абрамов пообещал разобраться и действительно вызвал к себе Гусева для разговора: «Ты смотри, повнимательней будь. Видишь, круги идут».

Поэтому при выборе кандидата на вербовку изучались не только возможности будущего агента по добыванию информации, представляющей интерес для КГБ, но также принималась во внимание социальная среда, которую он представлял, и наличие влиятельных родственников. Поэтому агенты, завербованные из числа студентов вузов, в большинстве своем были представителями средних и низших слоев советского общества. Большинство были дети из простых рабочих семей, которые полагали, что, оказывая помощь органам госбезопасности, демонстрируют свою лояльность к советскому строю и могут рассчитывать на помощь в становлении карьеры. И действительно, органы КГБ активно продвигали свою агентуру, тем самым создавая «агентов влияния», занимающих видное место в политической и общественной жизни страны.

Общительный и спортивный студент факультета журналистики МГУ Владислав Листьев не мог не привлечь внимания кураторов из 3-го отдела 5-го управления. Так началось его длительное сотрудничество с этим подразделением. С помощью куратора факультета он смог попасть (а это было нелегко, так как желающих было много) в группу для углубленного изучения иностранных языков, а через пару лет перевестись на только что созданный факультет международной журналистики, куда стремились попасть очень многие, в том числе и имевшие весьма влиятельных родственников-просителей. Звонки шли на уровне ректора университета и декана факультета. Для всех было очевидно: новый факультет открывает прекрасные перспективы для его будущих выпускников в плане работы за границей (предел мечтаний многих советских людей). При отборе на этот факультет решающее слово было за КГБ.

В составе 3-го отдела 5-го уп-равления служила в качестве старшего оперуполномоченного майор Елена Казельцева. Коллеги за глаза называли ее просто «ЕБ». Маленького роста, невнушительной внешности, она обладала сильным мужским характером. Сослуживцы ее побаивались. Во всем 5-м управлении был лишь один человек, который говорил «ты» могущественному Бобкову. Этим человеком была Елена Борисовна. Их связывала многолетняя совместная служба. Казельцевой позволялось говорить Бобкову «ты» даже в присутствии ее непосредственных начальников.

(Продовження 

в наступному номері.)