Записки бывшего подполковника КГБ: финансовые схемы «друзей разведки»

(Продовження. Початок у № 44 від 28.10. 2020 р.) та в № 45 від 4.11.2020 р.)

Хавала

Для Евгения Питовранова и Бориса Иванова чрезвычайно ценным оказался опыт специфических финансовых операций, которым владел Салех Дауд. На Среднем Востоке и в Азии с VIII века получила широкое распространение финансовая система, называемая в арабском мире хавала. В разных странах ее называют несколько по-разному, но суть остается та же. Слово «хавала» в переводе с арабского языка означает «вексель», «расписка». В египетском диалекте арабского языка «хавала» означает «бартер» или «прямой обмен» материальными ценностями между физическими и юридическими лицами.

Подобный вид взаиморасчетов, основанный исключительно на обоюдном доверии сторон, не регистрируемом традиционными кредитно-финансовыми и банковскими институтами, в экономике называют фидуциарными транзакциями. Хавала — полулегальная, неподконтрольная официальным властям система платежей, находящаяся вне валютного контроля и налогообложения. «Основное отличие хавалы от легальных переводов заключается в том, что в ее основе лежит взаимное доверие участников системы, а не документальное оформление и многоуровневый контроль сделок... Годовой объем сделок в рамках системы по разным оценкам составляет от 200-т до 500 миллиардов долларов. Система, построенная по этническому и территориальному принципам, надежно защищена от мошенничества и недобросовестных участников сделок. Традиционно хавалой занимались не любые желающие, а целые семьи и династии, веками передающие свое мастерство из поколения в поколение, весьма дорожащие своей репутацией. Информация о невыполнении обязательств распространяется мгновенно, и хавалердер (неофициальный брокер) выбывает из расчетной системы навсегда» (М. Посадская. «Бухгалтерия и банки». 2008 г., № 11. — Авт.).

По сведениям международной организации «ФАТФ» («Financial Action Task Force»), хавала является важным методом перевода денежных средств и приобретения золота для значительного числа бизнес-структур разного масштаба, а также физических лиц. По данным Управления США по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, 50—90% всех транзакций в Афганистане и через его границы осуществляется с использованием перевода денежных средств и ценностей по принципу хавалы. Предполагается, что всего в мире действует порядка 5 000 брокерских пунктов хавалы, причем спецслужбы и официальные банковские структуры оказались неспособны не только контролировать нелегальные методы финансовых расчетов, но и составить сколько-нибудь целостное представление о масштабах деятельности хавалы и суммах, обращающихся в этой сфере.

Научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Игорь Хохлов в статье «Неформальная финансово-расчетная система хавала» отмечал, что «наиболее традиционным способом проведения взаиморасчетов является расчет золотом и драгоценными камнями. Крупнейшие мировые центры таких расчетов — Дубай и Лондон. Драгоценные камни и золото контрабандой перевозятся курьерами хавалы».

У начальника 8-го отдела — полковника Александра Киселева — в Лондоне был давнишний оперативный контакт — Абик Рубин, женатый на дочери совладельца Намибийской алмазной корпорации и акционера известной голландской компании, обрабатывающей алмазы. «Был он не последним человеком в Лондонской гильдии золотых дел мастеров», — вспоминал Александр Киселев (А. Киселев. «Сталинский фаворит с Лубянки». — Авт.). Именно к нему в Лондон шли от Салеха Дауда деньги для Евгения Питовранова и Бориса Иванова. Формальным получателем их был Абик Рубин, работавший за процент. Из Лондона эти средства следовали в офшорный рай на остров Науру. В этом крохотном тихоокеанском островном государстве площадью 21 км2  нашли приют 450 офшорных банков.

Александр Киселев

Будущий начальник 8-го отдела управления «С» родился в 1932 году в городе Батайск Ростовской области, окончил Одесское мореходное училище и Одесский институт инженеров морского транспорта, работал в комсомольских органах. В 1956 году был направлен на работу в военную контрразведку, службу проходил в военно-морском флоте СССР. В 1959 году был зачислен в управление нелегальной разведки. С 1959-го по 1962 год работал на Ближнем Востоке, с 1963-го по 1968-й — был сотрудником разведывательной резидентуры в Лондоне. В 1973 году стал начальником 8-го отдела (спец-операций) управления «С» ПГУ КГБ СССР и оставался им до 1985 года. В период службы в нелегальной разведке выезжал в служебные командировки более чем в 40 стран.

За годы службы в разведке Александр Киселев приобрел огромный профессиональный опыт. В 1959 году он принимал участие в доставке в Ирак воинов-курдов армии лидера курдских сепаратистов Барзани. В сентябре 1961 года, когда на территории иракского Курдистана началось восстание курдов против властей Ирака, получившее название «Сентябрьское восстание», офицер советской нелегальной разведки Киселев занялся нелегальной поставкой восставшим оружия. Приобретя навыки в противоборстве с английской разведкой, традиционно оперирующей на Ближнем Востоке, Киселев был направлен в туманный Альбион. По прошествии многих лет, выйдя в отставку в звании генерал-майора, Киселев написал несколько книг. О работе в Англии он в частности писал: «Служебные командировки дважды приводили меня в Англию. Впервые довелось там провести несколько месяцев в 1961 году в связи с судебным процессом по делу арестованного англичанами нашего «нелегала» Гордона Лонсдейла (настоящее имя — Конон Молодый. — Авт.). Вторично и на более продолжительный срок я прибыл в Лондон в 1963 году в качестве директора страховой компании «Блэк энд Уайт».

Именно в этот период времени Киселев установил опе-ративный контакт с Абиком Рубиным, родной брат которого Теодор был сотрудником британской разведки, а потому интересовал внешнюю разведку СССР. По прошествии ряда лет сам Абик Рубин, а не его разведчик-брат, заинтересовал Киселева, Иванова и Питовранова уже в связи с реализацией в Лондоне афганских драгоценностей. По воспоминаниям бывшего руководителя нелегальной разведки КГБ СССР — генерала Дроздова, «разведчики специального назначения управления «С» действовали в различных горячих точках мира — на Кубе, во Вьетнаме, Мозамбике, Анголе, Никарагуа, Лаосе, Ливане, Египте, Сирии, Иордании и ряде других стран и регионов».

Перечень стран, упомяну-тых Дроздовым, в значительной части совпадает с географией широкомасштабного распространения в мире наркотиков и так называемых кровавых алмазов. Конфликтными или кровавыми называют алмазы, поступающие на мировой рынок из стран, где происходят внутренние вооруженные конфликты. Добыча алмазов в таких странах ведется примитивными способами и зачастую осуществляется невольниками под угрозой физической расправы. Поэтому такие алмазы называют еще и кровавыми. Полученные средства от их реализации используются для финансирования незаконных военных формирований и повстанче-ских движений. По оценкам международных экспертов, 4% алмазов на рынке являются кровавыми. Ежегодные продажи алмазов дают 7 миллиардов долларов.

Всемирная организация «Международная амнистия» в пресс-релизе от 18 октября 2004 года отмечала, что «торговля кровавыми алмазами подпитывает некоторые из самых кровопролитных и затянувшихся войн в Африке: в Анголе, Демократической Республике Конго, Либерии и Сьерра-Леоне. Они приводят к уничтожению целых народов и миллионным жертвам». Однако это не интересовало группу глубоко законспирированных чекистов Питовранова — Иванова. У них были свои далеко идущие планы по реформированию собственной страны — СССР — и изменению мирового порядка. Для этого нужны были в том числе и деньги.

«Друзья разведки» для группы Евгения Питовранова: 

Шабтай Калманович

Тех, кто привлекался к тайной деятельности в интересах руководимой им группы, Питовранов называл «друзьями разведки». Эти разведчики специального назначения, зачастую работавшие в тяжелейших условиях военных конфликтов на территориях различных проблемных стран, нередко при этом погибавшие, наивно полагали, что служат в интересах своей страны. В действительности же они были исполнителями преступной воли своих «кукловодов».

Одним из таких «друзей разведки» был Шабтай Калманович, родившийся 18 декабря 1947 года в городе Каунас Литовской ССР. Предки Калмановича не один десяток лет жили в небольшом городке Рамигаланд, недалеко от более крупного Паневежиса. Дед его имел собственный магазин и, кроме того, возглавлял городскую еврейскую общину. Впоследствии семья переехала в Каунас, где отец Калмановича работал заместителем директора завода резиновых изделий, а мать — главным бухгалтером городского мясокомбината. В семье сохранялась традиционная еврейская культура. Общались члены семьи между собой на идише.

Родители Калмановича не-однократно обращались к советским властям с просьбой разрешить им репатриироваться в Израиль и неизменно получали отказ. В период обучения Шабтая в Каунасском политехническом институте он имел несколько встреч с оперативным работником 5-го отдела управления КГБ Литовской ССР по городу Каунас и куратором учебного заведения, где учился Калманович. Во время этих вынужденных встреч Калманович уяснил, что выезд на постоянное жительство в Израиль его семьи можно осуществить лишь при содействии органов госбезопасности. Дав принципиальное согласие на сотрудничество с КГБ, после получения им высшего образования Калманович прошел специальный курс под руководством офицеров 8-го отдела 5-го управления КГБ СССР, осуществлявших массовую засылку советской агентуры в Израиль. В 1971-м семья Калмановича после 12 лет ожиданий выехала в Израиль.

Известный израильский адвокат Амнон Зихрониб, ставший другом Калмановича, в интервью отмечал, что «его семья получила разрешение на выезд, наверное, только потому, что он согласился работать на КГБ». В действительности же КГБ способствовал выезду семьи Шабтая Калмановича, так как это служило прикрытием вывода своего агента за рубеж для «длительного оседания» (по терминологии советских спецслужб) или в качестве «спящего агента» (по определению спецслужб западных стран).

8-й отдел 5-го управления КГБ СССР, осуществлявший вывод Калмановича в Израиль в качестве своего агента, среди прочего ставил задачей разработку мировых сионистских центров. Следуя полученным от КГБ инструкциям, по прибытии в Израиль Калманович не пытался найти работу по специальности, а стал в качестве активиста сотрудничать с различными политиче-скими партиями, в основном занимаясь обустройством жизни вновь прибывших репатриантов из СССР.

Общительный и энергичный Шабтай, свободно владевший идишем, быстро сумел обзавестись нужными знакомствами и успешно продвигался к намеченной советской госбезопасностью для него цели. Он сумел установить близкие дружеские отношения с известным в Израиле бизнесменом и политиком Шмуэлем Флатто-Шароном. Флатто-Шарон до репатриации в Израиль жил во Франции, где с его именем связывали серьезные финансовые аферы, в результате чего он приобрел скандальную известность и, опасаясь уголовного преследования, был вынужден укрыться в Израиле. Франция требовала от Израиля экстрадиции Флатто-Шарона, и, чтобы обезопасить себя, последний стал членом Кнессета и получил еще и парламентскую неприкосновенность.

В 1977 году, когда Флатто-Шарон выдвинул свою кандидатуру для избрания в Кнессет IX созыва, в получении необходимого количества голосов избирателей ему активно помогал расторопный Калманович, использовавший свои обширные связи среди новых репатриантов. В итоге Флатто-Шарон сумел собрать достаточное количество голосов для получения двух мандатов, образовал в Кнессете фракцию под названием «Питуах ве-Шалом» («Развитие и мир») и назначил Калмановича своим официальным помощником. В жизни Калманович стал его близким другом и доверенным лицом.

Через какое-то время властями Израиля было установлено, что при проведении избирательной кампании Флатто-Шарон прибегал к подкупу избирателей. За эти действия он был лишен парламентского статуса и неприкосновенности, после чего был осужден на девять месяцев лишения свободы. КГБ нужно было искать новое поприще для применения таланта Калмановича.

Из приватных бесед с авторитетным в португальских политических и деловых элитах писателем-демократом Марио Невишем, являвшимся одновременно директором Ассоциации ярмарок Лиссабона, Евгений Питовранов знал об огромном экономическом потенциале бывших африканских колоний Португалии, потерянных Португалией после Революции гвоздик 1974 года. Португальская Революция гвоздик дала свободу Анголе, Мозамбику, Гвинее-Бисау, Островам Зеленого Мыса, Сан-Томе и Принсипи.

Ангола по запасам полезных ископаемых является одной из богатейших стран африканского континента. В ее недрах хранились значительные запасы нефти, алмазов, золота, урана, меди, бокситов, железной руды и фосфатов. Мозамбик имел месторождения редкоземельных металлов: лития, ниобия, тантала, тория, циркония и урана. Помимо этого, недра этой африканской страны были богаты железом, золотом, серебром, медью, оловом, бокситами, газом и каменным углем, залежами драгоценных и полудрагоценных камней — аквамаринов, бериллов, гранатов, изумрудов и топазов.

На богатейшие по своим природным запасам Анголу, граничащую с ней Намибию и Мозамбик обратил свой вожделенный взгляд Питовранов. И неслучайно. «Тот, кто контролирует процессы в ЮАР, Анголе, Ботсване, Демократической Республике Конго, тот контролирует конъюнктуру мирового рынка алмазов. Тот, кто контролирует процессы в Сьерра-Леоне, в высокой степени влияет на мировой рынок титана, а в Гвинее — на мировой рынок алюминия. Тот, кто контролирует процессы в Нигерии и Анголе, способен значимо играть на мировых ценах на нефть. Контроль за процессами в Намибии и ЮАР определяет решающую роль на мировом рынке урана», — писал один из экспертов (Школа целостного анализа. Альманах. 1999 г., № 5. — Авт.).

Вот почему именно в далекую Африку отправился Шабтай Калманович, ведомый своими тайными руководителями из КГБ. Через много лет он скажет: «В 1970-х я учился в Иерусалимском университете. 

Жил на стипендию, почти впроголодь. Ценность денег для меня была другая. А организовав выступления артистов, заработал 80 тысяч долларов… Отправился с деньгами в Германию закупать для Африки строительные машины у перса, который жил между Мюнхеном и Москвой» (газета «Спорт-экпресс», 2009 г., 18 сентября. — Авт.).

Весьма сомнительно, что за двухлетний срок Калманович мог заработать 80 тысяч долларов, организовывая выступ-ления бывших советских артистов, репатриировавшихся в Израиль. Ложь и недосказанность были особенностью повествований Калмановича о своей жизни. Он рассказывал множество историй, большая часть которых были мифами, им же и придуманными. В массе создаваемых им о себе мифов он умело маскировал свою тайную жизнь агента советской госбезопасности.

В своем, по сути, предсмертном сентябрьском интервью 2009 года Калманович привычно для него не был правдив (выстрелы наемных убийц оборвали его жизнь менее чем через два месяца — 2 ноября 2009 года). Он не мог «забыть» имя «перса, живущего между Мюнхеном и Москвой», так как в течение ряда лет считался его другом. Звали этого «перса» Серуш Бабек. Как и Калманович, он был агентом 5-го управления КГБ СССР. Не назвал его Калманович по совсем другой причине: Бабека многие подозревали в сотрудничестве с КГБ и называли его международным торговцем оружием. Калманович умолчал о Бабеке, так как не хотел, чтобы сам Калманович ассоциировался с торговлей оружием в Африке.

В то время, когда Калманович оказался на африканском континенте, там бушевали гражданские войны. C 1975 года на территории Ан-голы, Мозамбика и Намибии не прекращались бои противоборствующих сторон, в которых принимали участие регулярные воинские подразделения ЮАР. По просьбе главы Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА) Агостино Нето Советский Союз оказывал этому движению значительную военную и финансовую помощь. В этих тайных операциях в полной мере использовались оперативный состав 8-го отдела управления «С» и его агентура. Активную помощь МПЛА своими диверсионно-разведывательными формированиями, регулярными войсками, вооружением и боеприпасами оказывала также социалистическая Куба.

Война давала возможность делать большие деньги. За годы работы в Африке Калманович очень быстро и сказочно разбогател. По его рассказам, менее чем за пять лет он заработал от 10-ти до 20 миллионов долларов. На эти деньги он построил в Тель-Авиве роскошный офис, названный жителями города «стеклянной башней», купил замок во Франции, приобрел самолет. Рассказывая об этом периоде своей жизни, Калманович любил приговаривать: «Сколько бы я ни тратил тогда денег, их все равно было много, очень много».

Россказни эти рассчитаны на людей наивных и несведущих. В становлении новой для него жизни в Африке Калмановичу помогли влиятельные люди. При посредничестве Питовранова он получил необходимые рекомендации от Марио Невеша — влиятельного в Португалии политика и бизнесмена, бывшего в 1970-х годах послом Португалии в СССР, а затем министром иностранных дел. Кроме того, Калманович заручился рекомендациями Флатто-Шарона, имевшего до бегства из Франции серьезный бизнес в ряде африканских стран. Рекомендации такого уровня способствовали установлению близких отношений с представителями деловых и политических кругов в Африке.

Пользуясь поддержкой Флатто-Шарона, при участии немецкого адвоката Вольфганга Фогеля и советской нелегальной разведки Шабтай Калманович способствовал освобождению израильтянина Мирона Маркуса, захваченого мозамбикскими просоветскими повстанцами и содержавшегося в тюрьме по обвинению в шпионаже. Фогель на протяжении многих лет являлся агентом госбезопасности ГДР. В 1992 году он публично признал факт длительного сотрудничества со «Штази».

Адвокат Фогель участвовал в подготовке обмена 150 агентов разведок из 23 стран. Наиболее известный обмен, в котором он принимал участие, — обмен американского пилота Фрэнсиса Гари Пауэрса, сбитого 1 мая 1960 года во время выполнения им разведывательного полета над территорией СССР, на полковника советской нелегальной разведки Рудольфа Абеля. Приобретя с помощью Фогеля политический вес после успешного освобождения Мирона Маркуса, Шабтай Калманович сумел стать торговым представителем в Израиле крохотного государства Бопутатсваны и получил дипломатический паспорт этой африканской страны. Вскоре он перебрался в Сьерра-Леоне и наладил там доверительные отношения с руководством этого небольшого государства. В этот период времени одним из близких деловых партнеров Шабтая Калмановича стал иранец по происхождению Серуш Бабек.

(Продовження в наступному номері.)